Унгенская и Ниспоренская епархия Православной Церкви Молдовы провела канонический анализ отдельных решений синода Румынской Православной Церкви, касающихся вопроса возобновления в полномочиях священнослужителей, перешедших из ПЦМ в Бессарабскую митрополию РумПЦ без предварительного согласования со своими правящими епископами. В епархии, на основе канонических правил, доказали, что Румынская Церковь не имела полномочий восстанавливать в правах таких священников. Об этом сообщает сайт traditia.md. Публикуем этот анализ полностью.
Синод Румынской Православной Церкви (РумПЦ) 29 февраля 2024 года принял ряд постановлений, одно из которых напрямую направлено против Православной Церкви Молдовы. Постановление № 12 Синода имеет следующее содержание: «подтверждается, что все румынские православные клирики и их паства в Республике Молдова, которые возвращаются в Бессарабскую митрополию, являются каноническими клириками и благословенными верующими, а любая дисциплинарная санкция, наложенная на них по причине их принадлежности к Румынской Православной Церкви, считается не имеющей законной силы и недейственной, согласно синодальному постановлению № 8090 от 19 декабря 1992 года».
Отметим, что использование термина «возвращаются» в отношении священников, самовольно покинувших каноническую Православную Церковь Молдовы (Митрополию Кишинева и всея Молдовы), не отражает действительности, поскольку священники, мигрирующие из канонической Церкви в «Бессарабскую митрополию», ранее не входили в состав «Бессарабской митрополии», а поэтому не могут в нее вернуться. Данные священники были крещены и рукоположены в канонической Православной Церкви Молдовы, после чего покинули ее без соблюдения канонических обязательств. Поэтому термин «возвращаются» неуместен и призван лишь ввести в заблуждение.
В связи с утверждением, что священники, покинувшие Православную Церковь Молдовы (ПЦМ) и принятые в «Бессарабскую митрополию», являются «каноническими клириками», а их верующие – «благословенными», напомним 17-е правило Шестого Вселенского Собора: «Понеже клирики различных Церквей, оставив свои Церкви, в коих они поставлены, перешли к иным епископам, и, без воли своего епископа, определены в чужих Церквах, и чрез сие они оказываются непокоривыми: того ради определяем, дабы… никто из клириков, в какой бы степени кто ни был, не имел права, без увольнительной от своего епископа граматы, определен быти к иной Церкви. Не соблюдающий сего отныне, но постыждающий собою совершившаго над ним рукоположение, да будет извержен и сам, и неправильно приявший его».
Из этого правила следует, что священники, которые оставили своих епископов без их согласия и перешли в другие епархии или Церкви, поскольку тем самым проявили неповиновение, должны быть извержены из сана вместе с принявшими их.
Верующим, которые последовали за священниками, совершившими подобные деяния, напомним правило 10 Святых Апостолов, которое гласит: «Аще кто с отлученным от общения церковного помолится, хотя бы то было в доме: таковый да будет отлучен», а следующее правило предписывает: «Аще кто, принадлежа к клиру, с изверженным от клира молитися будет: да будет извержен и сам».
В 31-м Апостольском правиле сказано, что миряне, которые присоединяются к священникам-раскольниками, также отлучаются от церкви.
Поскольку данные канонические рамки применимы и к священникам, которые вместе с верующими из своих приходов переходят в «Бессарабскую митрополию», из этого следует, что Румынский Патриархат не может расторгнуть каноническое прещение, наложенное на них их иерархами из другой поместной Церкви. Что так оно и есть на самом деле, говорят следующие каноны:
Правило 32 Святых Апостолов: «Аще который пресвитер, или диакон от епископа во отлучении будет: не подобает ему в общение прияту быти иным, но точию отлучившим его…»;
Правило 5 Третьего Вселенского Собора, Ефесского: «Аще некие за неприличные дела осуждены святым собором, или собственными епископами: Несторий же… вопреки правилам, по его во всем произвольному действованию, покусилися, или покусятся возвратити им общение с церковью, или степень священства: праведным признали мы, да будет им сие бесполезно, и да остаются они тем не менее изверженными из священного чина».
Из этих двух правил понятно, что отлучение или извержение из сана могут быть сняты только епископом, который их наложил, а снятие санкций другим епископом или другой Церковью абсолютно лишено законной силы. Правило 5 Третьего Вселенского Собора не сохраняет извержения, наложенные из-за реальных канонических нарушений не потому, что по ходу времени сам Несторий был извержен как еретик, а потому что в первую очередь он нарушил порядок предыдущего правила и использовал тех священников в своих целей – точно так же, как поступает Румынский Патриархат со священниками, которых вербует из ПЦМ.
Самая интересная часть постановления Румынского Патриархата – это признание не имеющими законной силы и недейственными санкций, принятых Православной Церковью Молдовы. Формулировка является «дипломатичной» и призвана ввести в заблуждение тех, кого это касается.
Так, Румынский Патриархат использует выражение «любая дисциплинарная санкция, наложенная на них по причине их принадлежности к Румынской Православной Церкви», чтобы как-то индивидуализировать правонарушения, подлежащие амнистии. Патриархат отменяет санкции, данные «за принадлежность к Румынской Православной Церкви», вот только соответствующие священники и верующие несут наказание не за то, что они являются членами Румынской Православной Церкви, а за деяния, которые они совершили, когда были членами Православной Церкви Молдовы.
Православная Церковь Молдовы не обладает компетенцией судить членов Румынской Православной Церкви, а только своих членов, точно так же как Румынская Православная Церковь не обладает компетенцией осуждать или прощать членов Православной Церкви Молдовы. Таким образом, Православная Церковь Молдовы наложила санкции на своих беглых священников и верующих за деяния, совершенные ими в качестве членов Православной Церкви Молдовы, то есть за оставление епископа без отпускной грамоты для перехода в другую юрисдикцию и, соответственно, за следование за священниками, которые были канонически санкционированы своими законными епископами. При индивидуализации инкриминируемого деяния выясняется, что деяние, которое судят церковные власти ПЦМ, является деянием, совершенным до того, как соответствующие священники и верующие приобрели статус членов РумПЦ, а по этим деяниям и примененным за них наказаниям Румынский Патриархат не обладает канонической компетенцией высказываться и отменять их, поскольку в этом случае его решение подпадает под абсолютную недействительность, предусмотренную 5-м правилом Третьего Вселенского Собора.
При внимательном прочтении синодального текст можно заметить, что, по сути, Румынский Патриархат и вовсе не намеревался отменять то, что решила другая каноническая Православная Церковь. В тексте сказано: «любая дисциплинарная санкция, наложенная на них… считается не имеющей законной силы и недейственной», но не говорится «любая дисциплинарная санкция, наложенная на них… является не имеющей законной силы и недейственной»; тем самым дается понять, что санкции, наложенные на священников и верующих, мигрирующих из ПЦМ, считаются недействительными только Румынским Патриархатом. Это не значит, что они на самом деле лишены законной силы и недейственны, а означает, что таковыми их считает лишь Румынский Патриархат; при этом вполне можно предположить, что все остальные Православные Церкви, а также Святая Гора Афон, Иерусалим и т.д., но прежде всего Бог сочтет их правильными, каковыми они и являются.
Делая вид, что не понимает правильно каноническую ситуацию, Румынский Патриархат утверждает, что если священник или мирянин подвергается санкции со стороны ПЦМ за свое членство в РумПЦ, то санкция против него считается Патриархатом лишенной законной силы и недейственной, что было бы совершенно справедливо. Но поскольку в реальности все священники и верующие подвергаются санкциям за раскольнический выход из ПЦМ до того, как стать членами РумПЦ, то из этого следует, что Патриархат не может считать эти абсолютно канонические санкции лишенными законной силы и недейственными, если только он сам не намерен уклониться в раскол вместе с теми, кто уподобляется нарушителями церковного закона.
Следовательно решение Румынского Патриархата является либо юридическим промахом, либо мистификацией, но никак не «родительским утешением», как его поспешили назвать обрадованные защитники «Бессарабской митрополии» – решением, которое было принято с целью, если это заранее обдуманная мистификация, лишь успокоить совесть тех, кто уже совершил ошибку или намерен совершить ее в будущем.
Прежде чем завершить, хотим провести сравнение между синодальным постановлением № 11 Синода РумПЦ от 29 февраля 2024 года и постановлением 8090/1992, которым была «воссоздана» епархия, параллельная истинному правопреемнику межвоенной Бессарабской митрополии, которым является не кто иной, как Митрополия Кишинева и всея Молдовы (каноническая автономная Православная Церковь Молдовы). Итак, постановлением от 29 февраля Синод РумПЦ «благословляет, поощряет и поддерживает инициативы румынских православных общин в Украине по восстановлению общения с Матерью-Церковью, Румынским Патриархатом, через их юридическую организацию в религиозную структуру, называемую Румынской Православной Церковью в Украине».
Не беремся обсуждать канонические ситуации в других юрисдикциях, но не можем не отметить, что если в случае с Республикой Молдова Патриархат прямо и неканонически вторгся на каноническую территорию Православной Церкви Молдовы и просто-напросто учредил церковную структуру с претензией на роль преемницы межвоенной митрополии, то в случае с Украиной Патриархат воздержался от повторения подобного жеста, ограничившись лишь благословением, поощрением и поддержкой инициатив православных общин Украины по организации религиозной структуры под названием «Румынская Православная Церковь в Украине» (!), а не Буковинская митрополия, как называлась межвоенная митрополия в составе Румынского Патриархата. Таким образом, РумПЦ «прикрывается» от возможных последствий вмешательства во внутренние дела Украинской Православной Церкви, перекладывая ответственность на плечи религиозных общин – точно так же, как она подстрекает и общины в Республике Молдова, чтобы все выглядело как инициатива со стороны верующего народа.
Подобная стратегия Румынской Православной Церкви никоим образом не меняет канонического содержания этих деяний, поскольку церковные юрисдикции устанавливаются не народным голосованием религиозных общин или раскольническими действиями беглых священников, а только синодальными решениями той Церкви, в чьей канонической юрисдикции они состоят, или в результате тех или иных изменений в территориальном устройстве государств, на территориях которых действуют Православные Церкви. Таким образом, мы делам вывод, что постановления Румынского Патриархата от 29 февраля в отношении Православной Церкви Молдовы и Украинской Православной Церкви лишены реальной канонической базы.
