Из интервью митрополита Львовского и Галицкого УПЦ Филарета изданию «Духовное величие Львова»:

Процесс признания поместной церкви или независимой церкви.

Исторический опыт церкви показывает, что были такие прецеденты, когда церковь не имела автокефалии, но ее независимость признавали другие церкви без всякого подчинения, понимаем, что это признание было необходимо как переходный период. Термина «автокефалия» в Уставе отсутствует, но фактически этот статус можно считать «автокефальным» или независимым, кому как нравится.

Мы приняли решение об открытии приходов для украинцев, вынужденных переселенцев, за границей, и уже начат этот процесс. Приход открыт в прямом подчинении митрополиту Киевскому, без каких-либо согласований с отделом внешних связей РПЦ. Также приняли решение о возобновлении мироварения в Киеве, которое было в Киево-Печерской Лавре до 1913 года и прекратилось из-за Первой мировой войны.

Собор закончился на вопросе: как нам двигаться дальше? И Блаженнейший Онуфрий подчеркнул, что Собор принял решение, мы внесли изменения в Устав, стали практически «автокефальной» независимой в своем устройстве и управлении церковью, а затем Священный Синод будет работать над воплощением этих решений в жизнь и вести диалог, в том числе с Поместными Церквами.

Война расставила все точки над «i». Люди почувствовали, что это уже край. Патриарх Кирилл не выступил в защиту украинского народа, который он называет своей паствой. В такое трагическое время он даже не обратился, так сказать, к своей пастве УПЦ. Верующие люди и священники поняли, что у них нет «отца», который болеет за свою паству. В то же время Блаженнейший Онуфрий в первый день войны осудил агрессию и обратился к Президенту России, чтобы он вывел войска из Украины.

Решения Собора епископов и Собора Церкви – это голос Церкви, это голос народа. Независимость, или как ее называют «автокефалия», это не моя или чья-то выдумка или прихоть, о ее необходимости обращались священники, общины нашей Церкви.

Духовенство и народ Львовской епархии стремились к независимости с 90-х годов и всегда молились за этот процесс. Многие люди и священники в УПЦ уже давно хотели автокефалию и их мнение доносилось до руководства Церкви. Но кое в чем позиция востока и запада отличалась, что подходило для Львова не всегда подходило для Харькова или Николаева. В то же время, для большинства наших верующих и духовенства всегда было важно сохранить свой канонический строй и историческую традицию, духовное наследие церкви. Поэтому в первый день войны народ и духовенство нашей епархии прекратили официальное поминание за богослужениями Московского патриарха и обратились с письмом к Митрополиту Киевскому о созыве Собора Церкви, чтобы разорвать с РПЦ.

Решения, принятые на Поместном Соборе, для нас окончательны. Мы не нуждаемся ни в какой рецепции или утверждении этих решений в РПЦ. Возможно, в Москве видят это по-другому, у них есть свой устав, но мы руководствуемся собственным уставом, теперь уже новым уставом, и своим видением этого процесса. В Московской патриархии не ожидали и были не готовы к такому. Для них стал неожиданностью созыв Собора. Они думали, что УПЦ просто проведет всеукраинское собрание духовенства и мирян по типу церковной конференции. Но после реальной открытой, искренней дискуссии и большого количества обращений архиереев, духовенства и общин был созван Собор епископов, на котором были внесены изменения в Устав и созван Собор УПЦ, то есть Поместный. Было принято решение о новом статусе Церкви. В Москве не понимают реалий. Мы не шутим, это не игра слов, мы не запятые между словами переставили. Это реальная позиция нового устройства Церкви.