Попытка ликвидации Архиепископии русских приходов в Западной Европе была проведена «одним пакетом» с украинской автокефалией. О мотивах, которые могли подтолкнуть Фанар к такому решению, размышляет отец Александр Занемонец.
«Это было сделано без согласования с епархией и даже без извещения об этом 75-летнего архиепископа Иоанна (Renneteau). На этом же синоде была одобрена автокефалия новой Украинской церкви… Ликвидация Русского «евлогианского» экзархата… конечно, не значит, что Константинополю пришлось выбирать между русскими парижанами (которые его в общем-то всегда поддерживали) и новыми украинцами. Но украинский контекст ликвидации экзархата при таком совпадении очевиден», – отмечает автор публикации.
По его мнению, контекст этот касается борьбы за православные общины на Западе. «Константинопольский патриархат давно считает «православную диаспору» своей территорией, так что новой Украинской церкви даже было запрещено иметь свои общины за пределами Украины. Видимо, для большей наглядности решили устранить и Русскую архиепископию, предписав ее приходам (как и украинским) влиться в ряды греческих митрополий», – отмечает отец Александр.
Также клирик полагает, что год борьбы между Фанаром и РПЦ включал в том числе и борьбу за диаспору. «Но Константинопольский патриархат – это в первую очередь греческая диаспора по всему миру. Она более древняя, чем само христианство. И если в мирное время Константинополь может себе позволить широту и интернационализм, то есть быть подлинно вселенским, то в трудное время он переходит на национальные рельсы, становясь в первую очередь греческим», – отмечает отец Александр, предполагая, что следующий глава Фанара вполне может пожалеть, что остался без союзников.
«Попытка Константинополя в конце ноября 2018 года уничтожить церковную структуру, которая сохраняла жизнь не греческому или русскому, а европейскому православию, для всех оказалась неожиданной. При этом вряд ли кто-то мог думать, что и архиепископ, и православные в Западной Европе просто согласятся с таким решением и тихо разойдутся. Даже по французским законам роспуск религиозной ассоциации не может быть совершен извне: люди должны за него проголосовать сами. Так что такое неожиданное и даже невыполнимое решение могло быть принято в Константинополе только в условиях острого конфликта с Москвой.
Все это можно сравнить с воссоединением Русской зарубежной церкви с Московским патриархатом в 2007 году. Надо признать, что 2007 год готовился гораздо дольше и лучше. Переговоры шли несколько лет, все было оговорено. Покойный митрополит Лавр – тогдашний глава РПЦЗ – сумел всех расставить так, что при голосовании никаких неожиданностей не было. Внутри российского истеблишмента было несколько русских американцев, выходцев из РПЦЗ, которые имели личную мотивацию лоббировать этот процесс», – вспоминает автор более удачный процесс объединения РПЦ с РПЦЗ. При этом нехватку голосов до 2/3 на голосовании Западноевропейской архиепископии отец Александр полагает патовой: в дальнейшем этот процесс можно будет оценить после решений приходов уже бывшего экзархата Константинополя.