Как мы анонсировали ранее, в ближайшее время церковный кризис перекинется именно на Балканы. Судя по последним событиям, Фанар планирует усилить давление на Сербскую Православную Церковь, которая является ближайшим союзником РПЦ. «Болевые точки» СПЦ уже намечены и, что самое интересное, среди них есть и вполне неожиданные.

Черногория

Небывалая активность наблюдается в церковной среде Черногории, которая остаётся одной из крупнейших заграничных территорий Сербской Церкви. Спустя несколько лет после акции «Не дамо Светиње», которая продемонстрировала небывалый подъём Сербской Церкви в Черногории, правительство Черногории изменило подход к Церковному вопросу с учётом украинского опыта. Поскольку прямое давление на СПЦ на данном этапе является неподъёмным кейсом, в Черногории решили использовать имеющийся потенциал и нарастающий конфликт между церковным Белградом и Фанаром.

Правительство Черногории взяло в оборот непризнанную Черногорскую Православную Церковь, которую предлагает признать точно так же, как это было с ПЦУ. В то же время, в развитии такого сценария заинтересован и Фанар. Доподлинно не известно, есть ли какие-то контакты между СПЦ и греками на этот счёт, однако судя по всему, вопрос Черногории стоит на повестке дня, поскольку всё больше сообщений на этот счёт появляется в медиасфере.

К примеру, глава ЧПЦ Борис Бойович дал обширное интервью украинскому греко-католическому изданию РИСУ, в котором весьма откровенно раскрыл детали его дальнейшей политики с целью признания со стороны Фанара. И речь идёт не только о сопричастии, а о предоставлении Томоса об автокефалии. Что характерно, Бойович сделал пас Фанару, заявив, что формат с предоставлением автокефалии, как у Македонской Церкви, им не интересен. Черногорские схизматики прекрасно осознают, что если им что-то и перепадёт, то исходить оно должно исключительно из рук Константинопольского патриарха.

В то же время обращает на себя внимание встреча президента Черногории Якова Милатовича с главой Кипрской Церкви, который полностью лоялен политике патриарха Варфоломея. Хотя Македонские СМИ разнятся в информации на счёт того обсуждался ли вопрос признания ЧПЦ со стороны церковного Лимассола, можно с уверенностью предполагать, что консультации с архиепископом Георгием проходили именно по данному вопросу. В принципе, этого следовало ожидать, учитывая предыдущие попытки властей Черногории вытеснить Сербский патриархат с территории страны.

Македония

В сложившейся ситуации крайне настораживает позиция Македонской Православной Церкви, которая буквально недавно вышла из статуса церковного раскола, сразу же получив автокефалию от кириархальной Сербской Церкви. Можно смело утверждать, что в СПЦ поспешили с автокефалией Македонской Церкви, поскольку сознание иерархов МПЦ проявляет себя, как явно несозревшее до той ответственности, которая наступила после щедрого шага со стороны Белграда.

Один за другим представители МПЦ демонстрируют не только неудовлетворённость автокефальным статусом, который им предоставил Сербский патриархат, но ещё и готовность идти на откровенные канонические преступления ради лояльности со стороны Фанара, который, очевидно, заблокировал признание нового состояния МПЦ со стороны других Поместных Церквей. В Македонской Церкви всё громче звучат заявления о том, что её представители готовы на сослужение с ПЦУ, если Фанар гарантирует им ослабление хватки и продолжение легализации автокефального статуса на Всеправославном уровне.

Тревожность данной ситуации состоит не только в том, что МПЦ, едва выйдя из состояния раскола, уже демонстрирует готовность соучастия в новой схизматической политике Фанара. Основной вопрос в этом случае – неудовлетворённость полученной автокефалией от Сербской Церкви. Именно этот момент является основополагающим в утверждении Константинопольского патриарха в роли «восточного папы». Хотя каноничность Томоса об автокефалии МПЦ со стороны Сербского патриархата не должна ни у кого вызывать сомнений, в Македонской Церкви, своими заигрываниями с Фанаром, демонстрируют полную отрешённость и неосознание нарастающей проблемы узурпации церковной власти в Православном мире, чем сейчас активно занят Константинопольский патриархат.

Диаспора и другие   

Стоит отметить, что кроме вполне очевидных проблем, в Сербской Церкви есть и «спящие вулканы». Помимо немногочисленных хорватских схизматиков, значительное внимание обращает на себя сербская диаспора. Кроме локальных конфликтов, которые греки устраивают в Поместных Церквях, не согласных с их политическим курсом, Константинопольский патриархат заявляет о своих претензиях на все без исключения национальные диаспоры, находящиеся в США и Европе. Говоря проще, Фанар терпит присутствие других Поместных Церквей на указанных территориях, в ручном режиме регулируя их существование через посредничество посольств Соединённых Штатов, в тех государствах, где это необходимо.

Поскольку Сербская Церковь выбрала, по мнению Фанара, неправильную сторону в украинском церковном кризисе, Константинопольский патриархат начал искать слабые места в сербской диаспоре. Пока что, этот процесс имеет характер мониторинга, однако очевидно, что этот «спящий вулкан» вполне рискует рвануть при проведении необходимых манипуляций.

Украинский контекст и «вирус гибридного признания»  

Ещё одним важным аспектом в данном вопросе остаётся расширение зоны гибридного признания ПЦУ. Оно заключается в том, что иерархи Поместных Церквей, так или иначе вступают в сослужение с теми, кто до этого имел аналогичный контакт с представителями ПЦУ. К примеру, недавно имело место открытое и даже анонсированное сопричастие представителей ПЦУ и Болгарского патриархата в Стамбуле. Русская Православная Церковь уже заявила о невозможности сослужения с теми иерархами БПЦ, которые проявили лояльность к ПЦУ таким образом. В то же время, возникает вполне закономерный вопрос – как реагировать на тех иерархов Поместных Церквей, которые не обращают внимания на эту деталь?

Всё дело в том, что согласно православным канонам, сослуживший с отлучённым так же подлежит отлучению автоматически. То есть, исходя из этой логики, если РПЦ признала невозможным сопричастие с указанными иерархами Болгарской Церкви, соответственно невозможным является сослужение с теми, кто не стеснялся контактировать с ними уже по факту случившегося в Стамбуле. В то же время, иерархи Македонской и Сербской Православных Церквей недавно имели такой опыт. 9 июня 2024 года, во время соборной Литургии в Охриде, было зафиксирован факт сопричастия Предстоятеля Македонской Церкви архиепископа Стефана и иерарха Сербского патриархата епископа Нишского Арсения с, сослужившим недавно представителям ПЦУ в Стамбуле, митрополитом Старозагорским Болгарской Православной Церкви Киприаном. Значит ли это, что вирус гибридного признания ПЦУ, теперь пробрался и в Сербский патриархат?

Как бы то ни было, Сербский патриархат остаётся в крайне стеснённом положении, учитывая имеющиеся очаги противостояния с Константинополем. Греки талантливо манипулируют православным миром и, кажется, что даже прославленная сербская лояльность ко всему русскому, вряд ли сможет помочь урегулировать сложившуюся ситуацию. Очевидно, что для решения этой проблемы Сербская Церковь должна пойти на полный разрыв отношений с Константинопольским патриархатом и объединить усилия с РПЦ, чтобы конкретизировать суть претензий к Фанару, которые сегодня имеются у многих, но о них попросту боятся говорить открыто. Даже сам факт того, что греки не считаются с субъектностью СПЦ, игнорируя автокефалию МПЦ, мог бы стать серьёзной причиной для разногласий. Но готов ли на это пойти церковный Белград – этот вопрос остаётся открытым.