27 мая в Киеве состоялся Помесный собор Украинской Православной Церкви. Принятые решения продолжают будоражить как внутрицерковную общественность, так и тех, кто не является частью УПЦ. Интерпретации решений Собора варьируются от «ничего особенного не произошло» до «учинили раскол». Какие же решения были приняты на самом деле и как к ним теперь относиться – попробуем разобраться.

Что приняли на Соборе

Прежде всего, было обращено внимание на политическую повестку дня, которая довлеет над УПЦ с начала российско-украинской войны. Первым блоком участники Собора осудили войну, как явление и обратились к властям России и Украины с призывом продолжить диалог о восстановлении мира. Кроме того, участники Собора высказали несогласие с позицией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла по войне в Украине. Эти решения были вполне прогнозируемы, поскольку запрос на такие заявления имел место в украинском обществе. По сути, в УПЦ не сказали ничего нового, ведь ещё в первые дни военного конфликта, Предстоятель и духовенство на всех уровнях продемонстрировали центристскую позицию, всячески поддерживая украинское государство в этом противостоянии.

Второй блок решений можно начать с четвёртого пункта: «Собор принял соответствующие дополнения и изменения в Устав об управлении Украинской Православной Церкви, свидетельствующие о полной самостоятельности и независимости Украинской Православной Церкви». Хотя по состоянию на сегодня до конца не ясно, в каком виде предоставят нашему вниманию обновлённый устав Украинской Православной Церкви, уже сегодня можно говорить о том, что из документа пропали все пункты, которые хоть как-то указывали на связь с Московским патриархатом. Среди таковых, были:

— Р.1. П.3. УПЦ соединяется со всеми Помесными Церквями через РПЦ;

— Р.1. П.5. УПЦ является самоуправляемой частью РПЦ;

— Р.3. П.5. Собор епископов УПЦ действует на основе постановлений Соборов РПЦ;

— Р.5. П.2. Предстоятель УПЦ утверждается и благословляется патриархом Московским;

— Р.5. П.5. Имя митрополита Киевского во время Богослужений возносится после имени патриарха Московского;

— Р.5. П.8. Предстоятель УПЦ является постоянным членом Синода РПЦ.

Как сообщают разные источники, в новой редакции Устава УПЦ этих пунктов больше не будет. Напротив, судя по всему, обновлённый Устав будет включать в себя новые пункты о расширенных полномочиях (читай — возможностях) Украинской Православной Церкви. Среди таких, кстати, есть один очень важный – возобновление мироварения. Почему речь идёт о возобновлении? Потому, что до 1913 года мироварение совершалось в Киеве на регулярной основе.

Между прочим, именно право мироварения считается одним из факторов, определяющих степень независимости той или иной Поместной Церкви. К примеру, Антиохийская, Иерусалимская, Сербская, Болгарская, Польская, Албанская и Церковь земель Чехии и Словакии получают миро из рук Константинопольского патриарха, признавая при этом прерогативу главы Фанара в этом вопросе, и, следовательно, имея от него некоторую зависимость. Кстати, представители так называемой ПЦУ, которые именуют себя автокефальными, права варения мира тоже не имеют.

Что же касается вопроса присвоения себе права варения мира Украинской Православной Церковью — это вопрос чистого прагматизма. Очевидно, что даже при большом желании, митрополит Киевский вряд ли сможет в обозримом будущем брать миро в Москве, как это происходило раньше. И если участие Предстоятеля УПЦ в Синодах РПЦ было хоть как-то возможно (в последнее время – исключительно в онлайн режиме), то получить миро в РПЦ будет просто нереально. Разумеется, в силу тех исторических обстоятельств, в которых сейчас оказались обе Церкви.

Отдельно стоит отметить решение Собора об активизации деятельности за границей, а именно – основании приходов за рубежом, которые будут непосредственно подотчётны Киеву, а не Москве, как это было ранее. Почему это важно? Прежде всего, такая необходимость стоит действительно остро, особенно в последние месяцы, в связи с оттоком населения Украины за границу. Стоит отметить, что священники из Украины, желавшие понести пастырские труды в других странах, переходили в непосредственное подчинение епископов РПЦ за границей. Кроме этого, православные украинцы, по незнанию, могли попасть в приходы УГКЦ или Константинополя.

Естественно, теперь ситуация в этом деле изменится. Те из украинцев, кто имел предубеждения по поводу посещения храмов РПЦ за границей, смогут отныне посещать храмы именно УПЦ. И если раньше у украинцев за границей, по понятным причинам, стоял вопрос – посещать храм РПЦ или Константинопольского патриархата (предпочтение, как правило, отдавалось второму варианту), то теперь у них появится возможность молиться именно в храмах УПЦ. Кроме этого, появление УПЦ за границей сможет перебить поползновение украинских раскольников, ведь, хотя томос ПЦУ запрещает им иметь приходы вне Украины, они придумывают обходные пути для реализации таких планов.

Ещё один пункт решений Собора, который обращает на себя особое внимание – декларация к готовности уврачевать раскол в украинском Православии. Многие восприняли это заявление, как едва ли не объединение с раскольниками, однако условия, выставленные к исполнению представителями раскола для начала диалога, вряд ли будут способствовать тому, чтобы началось хоть какое-то общение. Эти условия (на них мы остановимся отдельно) – ответ всем тем, кто начал распространять информацию о предательстве.

Также, отдельного разбора заслуживает пункт о том, что на период военного положения, когда связи между епархиями и церковным руководящим центром осложнены или отсутствуют, Собор считает целесообразным предоставить епархиальным архиереям право самостоятельно принимать решения по тем или иным вопросам епархиальной жизни, относящимся к компетенции Священного Синода или Предстоятеля Украинской Православной Церкви, с последующим, при восстановлении возможности, информированием священноначалия.

Реакция РПЦ

Вопрос реакции Русской Церкви на сам факт проведения Собора и его решения является крайне важным, ведь в УПЦ попытались провести всё максимально сдержанно, в духе и традиции Церкви. Возможно, на первый взгляд, отдельные решения кажутся «на грани фола», однако раскола, как об этом сейчас сообщают в отдельных СМИ, не произошло. По завершении Собора такая реакция не заставила себя ждать. Первым высказался глава Синодального отдела РПЦ по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ Владимир Легойда.

«Украинская Православная Церковь находится в очень тяжелом положении и испытывает давление с различных сторон: со стороны властей, раскольников, националистически настроенных представителей определенной части общественности, со стороны средств массовой информации. В ситуации, когда внешние силы пытаются разрушить единство Русской Православной Церкви, было бы с нашей стороны в высшей степени безответственно входить в детальное комментирование решений, принимаемых в самоуправляемой Украинской Православной Церкви», — отметил официальный представитель РПЦ.

Позже, схожее по своей риторике заявление, сделал председатель ОВЦС РПЦ митрополит Иларион (Алфеев). «Вчерашними решениями Украинская Православная Церковь еще раз засвидетельствовала, что она является полностью самоуправляемой, что ее церковный центр находится не в Москве, а в Киеве, что она не зависит от Москвы ни административно, ни финансово, ни в каких-либо еще отношениях. Единство между Русской Православной Церковью и Украинской Церковью сохраняется, и мы будем и дальше продолжать укреплять это единство, мы будем и дальше продолжать молиться о нашей Единой Святой Православной Церкви», — заявил митрополит Иларион.

Как можно видеть, ни в одном из заявлений официальных лиц Русской Церкви не прозвучало слово «раскол». Более того, митрополит Иларион отметил, что единство между Церквями сохранено, а позже Владимир Легойда в своём Телеграм-канале разместил комментарий, в котором указал, что именно высказанные им и главой ОВЦС РПЦ мнения являются на сегодня официальной позицией Русской Православной Церкви по указанному вопросу. Таким образом, любые попытки обвинить Украинскую Православную Церковь в расколе и каким-либо образом маргинализировать Собор УПЦ и принятые на нём решения, являются абсолютно не конструктивными и беспочвенными.

Естественно, нельзя исключать, что отношение к произошедшему у официальных лиц РПЦ будет притерпевать изменения в будущем. Нужно понимать, что полноценную оценку Собору УПЦ сможет дать лишь какой-либо из исполнительных органов РПЦ, однако можно предположить, что вряд ли реакция будет кардинально противоположной уже обозначенным заявлениям.

Реакция представителей раскола

С удивительным задором начали обсуждать тему Собора УПЦ, представители так называемой ПЦУ. Спикер этой организации Евстратий Зоря так распереживался, что посвятил этой теме, один за другим, аж три поста в Фейбуке. Естественно, делается это для того, чтобы нивелировать важность произошедшего и дать подпитку светским СМИ, чтобы они, не разобравшись в ситуации, просто повторили его точку зрения.

Основными, как считают представители ПЦУ – обидными, тезисами в их арсенале стали словосочетания «квазиавтокефалия» или «автокефалия Шрёдингера». Кому непонятно – это намёк на то, что на самом деле УПЦ так и не получила автокефалии. Конечно же на Фанаре и у их сателлитов в Украине ожидали, что всё пойдёт именно по такому сценарию. Очевидно, они рассчитывали, что УПЦ перешагнёт через Москву, самочинно объявив автокефалию (как это было, к примеру, в начале их исторического пути) и, встанет, таким образом, на путь раскола. Конечно, при таких раскладах УПЦ была бы в более ущербном положении в сравнении с ПЦУ, ведь у последних появилась бы возможность объявить своих оппонентов, как минимум, безблагодатными. Что же касается чаяний Фанара, то глава Константинопольской Церкви, скорее всего, хотел воспользоваться случаем, и дожать УПЦ в вопросе объединения с ПЦУ.

Однако, всё дело в том, что на Соборе УПЦ вопрос автокефалии не ставился во главу угла. Согласно Томосу, полученному Украинской Церковью от РПЦ ещё в 1990-м году, УПЦ является полностью независимой и самостоятельной в своём управлении. Действительно, слово «автокефалия» не прозвучало, однако полномочия и возможности УПЦ, которые благодаря заседанию Собора только расширились, указывают на то, что Церковь свидетельствует о полной независимости от любых духовных центров, при этом оставаясь в духовном и Евхаристическом общении с другими Поместными Церквями. А это не может нравиться представителям ПЦУ, ведь они прекрасно понимают, что следующие шаги УПЦ поставят их в незавидное, с канонической точки зрения, положение.

Во-первых, речь идёт именно о том, что о признании ПЦУ остальными Поместными Церквями, они теперь могут забыть. Напомним, что общение у ПЦУ есть лишь с Фанаром, Элладской, Кипрской и Александрийской Церквями. У представителей последних трёх Церквей отношение к ПЦУ носит гибридный характер, ведь, хотя факт признания и произошёл вербально, однако оно так и не было засвидетельствовано в сослужении и сопричастии. Создаётся впечатление, что главы этих Церквей пошли на признание украинского раскола не из-за личных убеждений, а в угоду патриарху Варфоломею, который, кстати, особо не жалует главу ПЦУ не только своим присутствием на официальных мероприятиях, но и у себя в Стамбуле.

Во-вторых, дальнейшая легализация ПЦУ теперь напрямую зависит от диалога с УПЦ. И здесь мы рассмотрим те условия, которые принял Собор для начала любых контактов с представителями украинского раскола. По большому счёту, для ПЦУ эти условия практически неподъёмны:

• Прекратить захват храмов и принудительные переводы приходов Украинской Православной Церкви;

• Осознать, что их канонический статус, как он зафиксирован в «Уставе Православной Церкви Украины», является фактически неавтокефальным и значительно уступает свободам и возможностям в реализации церковной деятельности, которые предусмотрены Уставом об управлении Украинской Православной Церкви;

• Решить вопрос каноничности иерархии ПЦУ, ведь для Украинской Православной Церкви, как и для большинства Поместных Православных Церквей, вполне очевидно, что для признания каноничности иерархии ПЦУ необходимо восстановление апостольской преемственности ее епископов.

В-третьих, речь идёт о прерогативах. Права, которые теперь есть у УПЦ, представителям ПЦУ могут только сниться. Естественно, что Фанар никогда не даст своим украинским сателлитам права мироварения. Но самый ключевой момент, масштабы которого мы сможем понять лишь со временем — право основывать приходы за границей. Для ПЦУ этот вопрос всегда был важной темой. Они крайне болезненно отреагировали на запрет создавать приходы вне Украины, а теперь ещё и УПЦ может перетянуть на себя инициативу в этом деле.

В-четвёртых, нервозность представителей ПЦУ вызвана ещё и тем, что они понимают – регистрация нового Устава УПЦ с внесёнными в него изменениями остановит их экспансию и поползновения, дав возможность Украинской Православной Церкви перевести существующий правовой беспредел в законное поле. Разумеется, что таким образом в ПЦУ могут забыть об открытии «монастыря» на территории Киево-Печерской лавры, а предыдущие их действия могут быть опротестованы в судебном порядке.

Реакция государства

Для изменения ситуации в юридическом поле нужно время. Многое будет зависеть от того, как воспримут решения Собора УПЦ в украинской власти. По состоянию на сегодня, на произошедшее отреагировал советник главы Офиса Президента Украины Алексей Арестович. «Только что закончился Собор Украинской Православной Церкви бывшего Московского Патриархата. Они осудили позицию главы РПЦ по войне в Украине и приняли решение о полной независимости и самостоятельности УПЦ. Более того, они обратились к ПЦУ о возобновлении диалога. Это тектонические изменения, просто тектонические, огромное событие… метаисторическое. Откол значительной части Церкви, да еще на фоне ранее полученного Томоса – это метаисторическое событие, которое бьет по одному из столпов этой войны», — заявил Арестович, комментируя решения Собора УПЦ.

Естественно, никто в Церкви не обольщается по этому поводу. Все прекрасно понимают, что давление на УПЦ со стороны отдельных представителей политикума не прекратится сразу, а может этого и не случится вообще. Тем не менее, решение о внесении изменений в Устав Украинской Православной Церкви обезоруживает их аргументационную составляющую. Иными словами, государство теперь не сможет, в случае чего, обосновать попытки запрета деятельности УПЦ, мотивируя свои действия неудобными пунктами в Уставе и их исполнением. Формальных поводов для давления на Церковь у оппонентов УПЦ больше нет, и это – одно из главных достижений Собора.

Последствия Собора УПЦ

Пока что сложно говорить о том, что ожидает УПЦ в будущем. Тем не менее, сейчас уже становится ясно, что далеко не все в Украинской Православной Церкви согласны с решениями Собора. Действительно, ряд епархий УПЦ, преимущественно находящихся на временно неподконтрольных Украине территориях, выступили за сохранение существующего статуса УПЦ.

Пресс-служба Донецкой епархии УПЦ сообщила о том, что «церковная жизнь в Донецкой епархии не изменится согласно решению Собора в Киеве». Также, публично опротестовали решения Собора в Симферопольской и Крымской епархии УПЦ. «Митрополит Симферопольский и Крымский Лазарь обратил внимание членов Собора на то, что нынешний канонический статус Украинской Православной Церкви, как самоуправляемой части Русской Православной Церкви является оптимальным», — говорится в заявлении епархии. Кроме того, крымчане заявили, что «остаются под омофором» патриарха Московского и всея Руси Кирилла.

Хотя совершенно ясно, что схожие по содержанию коммюнике ещё будут появляться, однако на сегодняшний день, в публичном пространстве имеются только эти заявления. Тем не менее, очень важно, что их тон не резок. Никто из несогласных не заявляет о расколах или о чём-то подобном. В принципе, для этого и нет причин, ведь Собор учёл их позицию и дал право, в силу существующих обстоятельств, самостоятельно распоряжаться своей судьбой. С точки зрения логики это и не удивительно, ведь Предстоятель УПЦ вряд ли сможет полноценно исполнять свои пастырские обязанности по отношению к этим епархиям хотя бы чисто физически.

В свою очередь, несогласные с решениями Собора УПЦ не проявляют особой агрессии, поскольку понимают, что отношение к Церкви на подконтрольных территориях, мягко говоря, не самое лучшее. Агрессивные заявления в адрес УПЦ, захваты храмов, нападения на священников и угрозы запретом деятельности – всё это заставляет проявить взаимопонимание и согласие с тем, что в каждой епархии УПЦ – свои, непохожие друг на друга, обстоятельства. Поэтому, как бы кто ни хотел манипулировать на этой почве, но УПЦ, во всей своей многогранности, не перестаёт нести свою основную миссию – слово Божье.

Подытожить можно словами Блаженнейшего митрополита Онуфрия из его обращения к участникам Собора: «Исторический путь Церкви – это крестный путь Христа Спасителя. И в прошлые времена священнослужителей и верующих пытались искусственно сделать врагами государства, а Церкви приписывали разную неприсущую ей деятельность. Однако люди, боровшиеся с Церковью, давно ушли в небытие, а Церковь Христова выстояла и продолжает совершать свою спасительную миссию, потому что Церковь – это Тело Христово. Мы верим, что и в современных условиях Украинская Православная Церковь, как и все наше Украинское Государство, выстоит и победит».

Да, сейчас украинскому Православию прочат различные перспективы. Но это не чисто украинская картина, а один из элементов ситуации с Церковью в мире. Тем не менее, кто сказал, что свои права и интересы не следует отстаивать, если это является канонически, исторически и практически обоснованным? Прежде всего, нужно помнить, что Церковь – это не только роскошные храмы и беззаботные архиерейские Богослужения. Церковь – это люди, по отношению к которым у Неё есть обязанности. И если сейчас хоть сколько-нибудь возможно защищать интересы этих людей, не лишая их возможности жить полноценной церковной жизнью, участвовать в Богослужениях, приступать к Таинствам, слышать проповедь Евангелия, кажется, есть смысл побороться за это хоть сколько-нибудь.

Сергей Назарчук