27 мая вся полнота Украинской Православной Церкви будет отмечать событие 25-летия Харьковского Архиерейского Собора. Такое важное событие знаменовало собой новый период в истории Украинской Православной Церкви. Никто лучше очевидцев не проанализирует роль таких значительных исторических событий для современников. Предлагаем Вашему вниманию интервью уже почившего Предстоятеля УПЦ Блаженнейшего Митрополита Владимира

«С Божьей помощью мы не только выстояли, но и окрепли».

                  — Ваше блаженство! Чем для Вас лично стал Харьковский Архиерейский Собор?

— Конечно, он сыграл огромную роль не только в новейшей истории нашей Церкви, но и в моей личной судьбе. Он определил мое служение как Предстоятеля Православной Церкви в Украине. Верующие возлагали очень большие надежды и на Харьковский Собор, и на нового Предстоятеля в плане преодоления трудностей и улаживания конфликтов, которые к тому времени уже стали обвальным.

                  — Был ли у Вас план урегулирования ситуации, варианты просчитывались?

— Что-то просчитать было трудно. Проблемы появились не в 1992 году, а тремя годами ранее. К тому времени уже были практически разорены наши епархии в Западной Украине: греко-католики при поддержке властей силой захватили несколько наших храмов. Нередко это были погромы, настоящие штурмы с привлечением ОМОНа. Применялся слезоточивый газ, как, например, в Самборе. Параллельно с этим шел автокефальный раскол, который сопровождался политизацией церковной жизни, втягиванием верующих в политические конфликты и провокацией этих конфликтов, что приводило к настоящим побоищам, как это было в октябре 1990 года в Софии Киевской. Некоторые политические партии даже рекомендовали своим местным организациям создавать альтернативные православные общины, чтобы вызвать новые противостояния и разделения единокровного и единоверного народа. В самой Церкви проблемы были связаны, прежде всего, с потерей доверия верующих к священноначалию. Монастыри, епархии выходили на политические демонстрации, протестуя против его решений. На имя Патриарха приходили тысячи заявлений, обращений почти из всех епархий Украины. Все это происходило на фоне разрушения огромной страны, ужасного экономического и социального кризиса, тотального обнищания народа, политической конфронтации, которая во многих уголках бывшего Союза – от Средней Азии, Кавказа, Закавказья до Прибалтики и Приднестровья – заканчивалась кровопролитием и даже войнами. Все эти факторы нужно было учитывать при принятии решений.

                  — Какие задачи Вы считали первоочередными?

— Необходимо было восстановить канонический порядок в управлении Церковью, соборно обсудить проблемы, определить направления их решения. Поэтому после Харькова было проведено Собор в Киеве, где представители всех епархий и монастырей не только поддержали и подтвердили законность решений Харьковского Собора, но и изложили свою точку зрения на сложившуюся ситуацию и в Церкви, и в государстве. Важно было остудить горячие головы, сдержать энергию, порожденную несправедливостями и обидами, которые понесли люди.

— Но и тогда, и в последующие годы некоторые упрекали Вас в том, что Вы не использовали то огромное доверие, которое проявили к Вам киевляне. Ведь ни один столичный монастырь, ни приход не поддержали Филарета. Даже с кафедрального Владимирского собора к вам перешли священники, хор. Филарету пришлось нанимать боевиков УНА-УНСО, которые, забаррикадировавшись в соборе и в доме Митрополии, удерживали их. Можно было бы его, как сорняк, вырвать сразу и с корнем, что лишило бы многих проблем?

— Если бы мы пошли силовым путем, то чем бы отличались от наших, так сказать, оппонентов? Мы напомнили тогда всем, что «Бог не в силе, а в правде», и должны были засвидетельствовать это поступками и решениями. Так учит нас Святая Церковь. Даже когда в 1992-1993 годах наши епархии накрыла новая волна насилия, штурмовали наши епархиальные управления, захватывали кафедральные соборы и десятки храмов на Ровенщине и Волыни, никогда православные не отвечали насилием на насилие. Думаю, Православная церковь была тем сдерживающим фактором, который помог уберечь Украину от югославского варианта, вполне реального при тех обстоятельствах.

— А почему все-таки власть так неадекватно отреагировала на решение Харьковский Собора, организовав настоящее гонение на УПЦ, ее травлю в СМИ?

— Считаю, причина в семидесятилетней традиции. К руководству государством в независимой Украине пришли люди, которые долгие годы курировали атеистическую работу. Они не могли допустить, чтобы Церковь была свободной, делала что-то вопреки воле власти, командно-административной системе. Поэтому, несмотря на уже принятый демократический Закон «О свободе совести и религиозных организациях», власти продолжали действовать по старинке: стремились «ломать через колено». Это было своеобразное показательное наказание. При этом мы находились еще и в информационной блокаде. Впервые мне предоставили несколько минут телеэфира на государственном канале через полгода, на Рождество, при условии, что я лишь поздравлю верующих с праздником.

— В Церкви отобрали резиденцию Предстоятеля, кафедральный собор, все финансы, расчетные счета, документацию. Помнится, что единственным Вашим автотранспортом был старый «Москвич» кого-то из прихожан.

— Наши гонители считали, что, лишив нас финансов, создав большие трудности в управлении Церковью, в жизнедеятельности наших епархий и приходов, захватывая храмы в областях, шантажируя захватом Лавры и т.п., заставят церковь вернуться к той системе отношений, которая была во время тоталитарного режима. Но Церковь держится не благодаря приверженности властей, а Словом Божьим. Нам помогало мировое Православие: почти все Предстоятели Поместных Православных Церквей присылали обращения к Президенту с призывом прекратить произвол в отношении канонической Православной Церкви Украины. У нас была огромная поддержка народа, в среднем ежегодно наша Церковь увеличивалась на пятьсот приходов. С Божьей помощью мы не только выстояли, но и окрепли.

— Ваше Блаженство, но Вам власть тоже неоднократно предлагала стать «патриархом»?

— Да. Приезжали высокие чиновники, говорили, что в таком случае для нас будут созданы благоприятные условия, будет возвращена экспроприированная церковная собственность и т. п. Я отвечал им: вам мало двух самозванных патриархов, нужен третий, вам мало двух расколов, нужно пятнадцать? Украинская Православная Церковь объединяет большинство православных верующих страны, доминирует в 22 из 25 регионов. Ее единство с Русской Православной Церковью обусловлено ​​тысячелетней историей, и, разорвав это единство, мы разорвем и Украину.

— А почему все наши президенты так были озабочены статусом УПЦ, автономная она или автокефальная?

— Это действительно парадокс. Казалось бы, если вы так беспокоитесь о Православной Церкви, то сделайте для нее хотя бы то, что сделали наши соседи в Польше, Румынии, Беларуси, России, Молдове, – верните статус юридического лица, верните экспроприированную атеистическим режимом собственность, разрешите религиозное образование детей, хотя бы на уровне факультатива, примите законодательные акты, позволяющие благотворительную и социальную работу Церкви. Но ничего этого не сделано. Наоборот, все попытки в этом направлении подвергаются различным препятствиям. Все готовы давать Церкви задачи по национальному, духовному, культурному возрождению, для получения автокефального статуса, а вот сделать усилия для создания правовых условий нормального цивилизованного функционирования общин, епархий, Церкви, ее структур – руки не доходят. Хотя на частном уровне первые лица государства, министры, депутаты, руководители ведомств, регионов, судьи, прокуроры немало сделали для Церкви. У нас сложилась благочестивая традиция, согласно которой люди, достигшие своими трудами, талантами высокого положения в государстве, обществе бизнесе, стремятся построить или возродить православный храм на своей малой родине – в родном селе, городе, регионе. Не оставляют они своего опекунства и после окончания строительства. Это существенная поддержка Церкви. Ежегодно несколько сот человек из всех регионов Украины из рук предстоятеля получают церковные награды за храмостроительство, благотворительность и дела милосердия.

— Сегодня снова развернулись дискуссии о национальной идее, они идут и на телевидении, и в прессе. Говорят, что даже Конституция и бюджет страны должны отражать эту идею. Как относится к этому Церковь?

— В свое время Владимир Соловьев сказал: «Национальная идея – это не то, что думает о себе народ во времени, а то, что думает о нем Бог в вечности». Во времена запорожцев, как считал историк М. Грушевский, нашей национальной идеей было Православие. Его мы исповедовали, защищали и говорили о нем миру. Харьковский Собор, освободив Церковь от грубого вмешательства государства в ее дела, духовно объединил и Восток, и Запад, и Север, и Юг.

Церковная газета, №12 (188), май 2007