Глубокое интервью митрополита Тамасосского и Оринийского Исайи очень важно с точки зрения понимания греческого отношения к сегодняшним процессам в православном мире. И хотелось бы обратить внимание не на те моменты, которые нам в РПЦ приятны – их перечислили коллеги из «Восточной Церкви» и другие православные ресурсы. Хотелось бы обратить внимание на акценты, которые нам чужды.
Первое: это общегреческий пиетет перед Вселенским Патриархатом. Для нас, славян, это всего лишь почетное название Константинопольского Патриархата (КП), первого в Диптихе, имевшего когда-то в прошлом особое значение, но не более того… Причины просты: мы почти 6 веков независимы от КП. Более того – даже в период нашей непризнанной автокефалии Патриархи Константинополя жили во многом на русские пожертвования. Потому более они зависели от нас, чем мы от них. И так продолжалось до самой революции 1917-го.
Даже до разрыва после Флорентийской унии мы хоть и были в подчинении КП, но уж больно далек он был от нас по меркам того времени…
Совсем по-другому выглядит КП в глазах греков: со времен императора Константина константинопольские епископы были влиятельны во всей Церкви. После арабского завоевания Церкви Иерусалима, Антиохии и Александрии смотрели на Константинополь как на единственный источник помощи. После его взятия турками Константинопольский Патриарх получил исключительные права в Османской империи, включая влияние на остальные Патриархаты. Россия и Русская Церковь активно участвовала в делах древних Церквей, но она была далеко… А после 1917 г. она и вовсе была гонима. Немного оправившаяся от гонений лишь в 1943 году, РПЦ воспринималась за рубежом как проводник геополитического влияния СССР, что после антихристианских гонений в нем вызывало обоснованные опасения… А с 1948 года КП получил поддержку в США, снова обретая некоторое влияние…
Вся проблема даже не в том, что фанариоты создали за последние 100 лет систему интерпретаций нескольких канонов Вселенских Соборов в свою пользу. Эта интерпретация в полной мере так и не принята Поместными Церквями. Проблема в том, что в истории существует практика первенства КП в Византийско-османский период в силу политических реалий. А в Церкви присутствует точка зрения, что православно все, что имело место в церковной истории и не было осуждено. Мнение, что исторические прецеденты – это часть церковного Предания.
И вот здесь опыт РПЦ и древних Патриархатов различен: в историческом опыте РПЦ нет взаимоотношений двух Церквей в одной империи.
Могло быть, но автокефалия Грузинской Церкви была ликвидирована имперскими властями так же, как русское патриаршество. В византийско-османском опыте многими веками Поместные Церкви существовали при доминанте над ними КП.
Конечно, принадлежность к церковному Преданию и российского, и византийского, и османского опыта весьма сомнительна. Мы стараемся разделить собственно церковный опыт от вынужденного взаимодействия с миром политики. Но суть проблемы в том, что в богословской традиции греческих Церквей этот опыт уже прописан, как церковный.
И это – трудность нашего с ними взаимопонимания.
Но есть свои трудности и у Фанара: в имперский период КП был более сдержан в своих притязаниях, чем сейчас. И не шел столь дерзко на попрание независимости Церквей и нарушение апостольского преемства.
Второе: в Церквях понимают, что КП сегодня – проводник американских интересов. Но и РПЦ для многих – проводник российских интересов, как убеждают их КП и Госдеп. Не случайно фанариоты пытаются перехватить обвинения в папизме, обернув их против РПЦ.
Потому симпатии Поместных Церквей будут сегодня на стороне, выступающей с наиболее последовательной канонической позицией, уважающей их независимость, их самих, а также значимый для них КП, но отвергающей его избыточные претензии и ереси.
«Следите за нами в Telegram https://t.me/antiraskol».