«Глубокая преданность – но не Христу, а апостольскому престолу, самоотверженное служение церкви – но не спасению душ человеческих, а приведению «схизматиков» к тому же самому апостольскому престолу, проще говоря, служение иезуитской идеи окатоличивания православных Украины, России и Белоруссии – было действительно стержневой осью жизни Шептицкого»
Протоиерей Алексей Добош
После смерти митрополита Андрея Шептицкого Львовскую епархию возглавил его ближайший соратник – епископ Иосиф Слепой. В прошлом – ректор Львовской семинарии, а затем – Академии; с 1939 г. он был правой рукой митрополита Андрея и фактически руководил всеми делами ГКЦ во время войны. Именно епископ Иосиф торжественно встречал гитлеровцев 30 июня 1941года и лично участвовал в сборе контингентов, и занимался комплектованием мобилизационных комиссий (1).
29 апреля 1943 года Иосиф Слепой возглавил торжественное богослужение в честь создания дивизии СС «Галичина» (2), 20 апреля 1942 служил мессу в честь дня рождения Гитлера, и того же 1942 ездил в Берлин, где встречался с руководителем отдела III Рейха по церковным делам Вандеслебеном и с лидерами ОУН-УПА.
Однако с другой стороны Иосиф Слепой уверял представителей советской власти в своей лояльности именно к ним. В конце ноября 1944 делегация униатов Галиции в составе священников Г. Костельника, И. Котова и В. Бучинского под руководством брата покойного митрополита игумена студитов Климента Шептицкого отправилась в Москву, чтобы найти понимание структуры ГКЦ с новым политическим устройством. Делегация также везла с собой дар греко-католиков – 100 000 рублей для помощи инвалидам войны (3).
Посланцев приняли в Московской Патриархии, в Совете по делам религий, где их заверили, что не будет проблем с регистрацией общин ГКЦ. Вместо того делегатов собрали в Генеральный штаб и сообщили, что признание ГКЦ советской властью полностью зависит от его отношения к УПА-ОУН. С советской стороны это условие было логичным в отношении греко-католиков. Поскольку, кроме больших потерь на фронтах, солдаты гибли в тылу на Западной Украине от рук бандеровцев. И советское правительство, еще не ставя в вину униатам всего широкого спектра их политических действий, потребовало от них поспособствовать процессу мирного разоружения боевиков УПА-ОУН, деятельность которых от самой идеи их создания до конкретных боевых акций освящалась и всячески одобрялось греко-католическим духовенством. Это особое условие заставило представителей ГКЦ отказали от предложения.
Знаменательное событие произошло 28 мая 1945 – образовалась инициативная группа по воссоединению греко-католической церкви с Православной Церковью. В ее состав вошли представители трех униатских епархий Галичины: протоиерей Гавриил Костельник – настоятель Преображенского храма г. Львова, протоиерей Михаил Мельник – викарий Перемышльской епархии, протоиерей Антоний Пельвецкий – от Станиславской епархии. Стоит заметить, что руководитель этой группы протопресвитер Гавриил Костельник еще с конца 20-х гг. Открыто выступил как принципиальный критик униатской политики Ватикана и ведущий представитель восточной ориентации среди греко-католического духовенства.
Перед Львовским собором 1946 года появляется несколько публикаций о. Гавриила, в частности в 1929 в свет выходит «Спор об эпиклезе», в которой объясняются причины возникновения папства и указываются некоторые отклонения Рима от древнехристианских традиций. А уже с 1930 г. Гавриил Костельник пишет ряд статей, в которых исследует проблему унии, а также большой труд «Апостол Петр и римские папы». Более того, в 1936 на униатском съезде во Львове о. Костельник осмеливается выступить с неслыханным докладом «Идеология унии», в котором, характеризуя различные аспекты деятельности ГКЦ, он развенчивает ложность любимого постулата галицких униатов – только уния спасет Украину, ее культуру и язык.
«Мы являемся свидетелями такого неестественного явления, что уния всегда денационализировала восточный народ в пользу своего латинского соседа. В древней Польше денационализировали украинцев и белорусов в пользу поляков, в Венгрии – украинцев в пользу венгров, в Хорватии – сербов в пользу хорватов … Нигде в мире униатам не удалось нагнуть латинян в свою сторону, а латиняне везде наклоняют унию по-своему … Итак, в унии есть что-то сломанное, свихнутое, что нивелирует и возвращает в ничто ее творческие силы, как это делает рак в организме», – говорится в докладе о. Гавриила. (4)
Между тем инициативная группа начала активную деятельность. По благочиниях проводились конференции духовенства, проходили, как правило, по нехитрому сценарию: зачитывалось обращение инициативной группы, доклад по истории унии, после чего униатским священникам предлагалось написать прошение о присоединении к РПЦ. На этих конференциях выбирались и делегаты на будущий собор. К концу февраля 1946 года 997 униатских священников подписали заявления о присоединении к РПЦ, а 273 – отказались.
8-10 марта 1946 года во Львове состоялся собор греко-католической церкви, на котором было принято постановление Собора: «Отменить постановление униатского Брестского собора 1596 года, ликвидировать унию, аннулировать зависимость от Рима и вернуться к Православной вере». (5)
Уния была провозглашена ликвидированной и несуществующей. Делегация собора в начале апреля 1946 года побывала в Москве, где 5 апреля была принята Патриархом Московским и всея Руси Алексием I. В Западной Украине незначительными темпами продолжался переход униатских священников в Православие. До 1950 г. их число достигло 1111: 532 – во Львовской епархии, 302 – Перемышльской и 277 – в Станиславской.
Подытоживая деятельность Львовского собора, можно с уверенностью сказать, что Львовский Собор 1946 года ликвидировал то, что создал Брестский собор 1596 г. Поэтому для верной оценки его действий недостаточно только выдавливать «слезоточивые» воспоминания о «православно-коммунистическом насилии», необходимо сравнить исторические реалии обеих соборов, а именно: какие силы, каким образом и что именно создавали на Брестском соборе и, соответственно, кто, что и как разрушал на Львовском.
Католические ученые на официальном уровне папского института церковных наук признают: «В концепции Брестской унии стыковались: направленные на российское Православие миссионерские идеи Рима; одна из версий польской восточной политики; о католических симпатиях некоторых православных иерархов. Рим практиковал унию как первый шаг окатоличивания России. По мнению поляков, создание униатской церкви на восточных территориях должно было стать элементом интеграции этих земель с польским государством. Для православных иерархов, склонных принять унию, основной причиной был подъем своего достоинства до уровня латинских епископов». Как показывает это официальное признание, на Брестском Соборе даже тень волеизъявления народа отсутствовала.
Основными методами образования унии было длительное введение народа в заблуждение ренегатами-иерархами, политическое покровительство и прямое насилие со стороны поляков. 17 февраля 1895 года сам Сигизмунд III назначил комиссию в составе латинских епископов Яна (Соликовского) и Бернарда (Мациевского) для выработки условий унии. 1 июля 1595 года епископы Ипатий (Потий) и Кирилл (Терлецкий) подали документы Сигизмунду III, чтобы обсудить их с королевской комиссией. На основании этого 28 июля 1595 года король издал приказ не выпускать из Турции в Польшу никаких послов от греческих патриархов, а 30 июля – распоряжение о правах, привилегиях будущих униатов и защиту силой короля. Следовательно, Брестский собор проходил под защитой польских войск. Акт унии 15 декабря 1596 года был утвержден тем самым Сигизмундом III. В дальнейшем история рассказывает нам о многовековом геноциде православных украинцев.
Как признавал митрополит Шептицкий, сами епископы-ренегаты сначала порвали с Православием, потом сами приняли унию, а уже потом потянули к ней православный народ.
И, наконец, самое важное – что же получилось в результате Брестского собора? По мнению митрополита Иосифа (Слепого): «такой обряд не представляет сегодня ценности ни для Православия, ни для западных латинян. Они говорят, что это ни рыба, ни мясо … И действительно, наш обряд не представляет своими нововведениями ни ценности, ни величия. Мотивы, которые заставили наших предков к ассимиляции с латинянами сегодня уже неактуальны … ». (6)
«Вообще опыт униатской деятельности католической церкви плачевен. Все, что мы делаем, воспринимается нашими православными братьями таким способом, что они не только не приближаются к нам, но даже не желают познавать нас ближе», – добавил митрополит Шептицкий. (7)
Идеолог ГКЦ Иван Гриньохякось высказался по этому поводу: «Не на христианском Востоке, а на латинском западе свихнена идея «кафоличности Церкви». Не на востоке, а именно на западе это понятие сужено до одной культуры и к одному латинскому типу христианства». (8)
Тот же митрополит Иосиф в своей «Истории вселенской церкви на Украине» пишет: «Заключение унии было препятствием для еретической пропаганды, сдерживало акции неприсоединившихся Москвы и Царерграда и укрепляло государственное положение Польши». (9)
Поэтому мы можем наблюдать, что «уния» принесла только углубление существующего разделения между двумя обрядами: восточным и западным. Но никоим образом не примирила, а наоборот создала определенный политический проект, целью которого было внести раздор в православную среду.
- ЦГИА во Львове. Ф. 201, оп.1, с.6124, Л.1.
- Львовские вести. Львов, 24 апреля 1942
- Светильник истины., Торонто, 1976, ч.3, с.340.
- Николаев К. Восточный обряд …, с.100.
- Львовский Церковный собор. Документы и материалы. Киев, 1994, с.94.
- Светильник истины .., Торонто, 1973, ч.1, с.277.
- Гранях И. Слуга Божий …, с.123.
- Современность. Мюнхен, 1963, январь, с.84.
- Архив Службы безопасности Украины. Судебное дело №63258, т.6, с.100.
(По материалам «Уния в Украине, ХХ век», священник Алексей Добош, Свято-Успенская Почаевская Лавра 2012)
