Украинское общество с ажиотажем восприняло последние интервью митрополита Александра Драбинко. Всем известно, что длительное время владыка исполнял обязанности секретаря покойного митрополита Владимира, и был ближайшим его соратником. Однако недавние публичные заявления митрополита Александра порождают много вопросов, на которые трудно найти ответы. Поэтому мы снова обращаемся к тем недалеким временам, когда еще был жив митрополит Владимир, а его протеже высказывался относительно раскола украинского Православия в совершенно отличном от нынешнего тоне.
- Можете ли Вы прогнозировать восстановление Патриаршего Престола в Киеве, как это было во времена Киевской Руси?
Блаженнейший Митрополит Владимир: В принципе, почему бы и нет, если наступит такое время. Но среди простых верующих людей сегодня это воспринимается не очень активно и не совсем положительно. Люди боятся, что какие-то изменения в структуре Церкви могут навредить им. Люди с болью относятся к самому слову «автокефалия», не понимают этого понятия и, тем более, боятся положения, которое стоит за ним. Так что автокефалии пока не будет. И когда наступит ее время, я тоже сказать не могу. Это знает Господь.
Епископ Переяслав-Хмельницкий Александр: Ваше Блаженство, благословите некоторое дополнение. Собственно говоря, Киевского Патриаршего Престола никогда не было в Украине. Был только Предстоятельский Престол Киевского митрополита, и когда Петр Ратновский в XIV веке заехал в разоренный Киев, он здесь уже ничего не нашел. Тогда он поехал во Владимир на Клязьме, а оттуда в Москву. Если снова когда-то сложатся такие политические обстоятельства, почему бы опять не переехать из Москвы в Киев? Наверное, не надо делить то социокультурное пространство славянской ментальности Руси, которую называют Святой, а следует рассматривать ее как единое целое, и, исходя из обстоятельств исторических, все же не дробить то, что есть, а возвращаться к корням. (Церковная православная газета, №3(229), февраль 2009).
- А Вы не предусматривает такого, что раскольники могут принести покаяние перед Константинополем?
Епископ Переяслав-Хмельницкий Александр: Представьте себе такую картину. Кто-то поднял руку на мать. И за это он был лишен общения со всей семьей. Прошло время, и этот человек устала жить в одиночестве. И решил извиниться за свой поступок … у дяди. Скажите, пожалуйста, может ли семья принять такое «покаяние» и пригласить назад такого «родственника»? Покаяние – не политическая или дипломатическая формальность, это таинство. А профанация таинства не приведет к главному: изменения образа бытия с эгоистического на церковный. А значит, даже если призрачные геополитические стратегии временно затмят экклезиологическое сознание Константинополя, и там согласятся на озвученный вами вариант «покаяния», ничего не изменится. Раскол между канонической УПЦ и неканоническими церковными группами в Украине останется таким же острым и драматичным. Кроме того, Константинополь интегрирует в свой состав неуправляемую церковную группу, и таким образом, на своем каноническом поле заложит «мину замедленного действия». Раскол нельзя вылечить механически. Нужны радикальные изменения в церковном сознании, изменение ума. И именно в этом главная проблема.
(Церковная православная газета №12—13 (214-215), июнь-июль 2008).
- В конце прошлого года состоялась встреча Блаженнейшего Митрополита Киевского и всея Украины Владимира с представителями неканонического «Киевского Патриархата» Димитрием Рудюком и Евстратием Зорей. Вы непосредственно участвовали в этой встрече, и я прошу Вас прокомментировать ее итоги и контекст, в котором она проходила.
Епископ Переяслав-Хмельницкий Александр: Димитрий Рудюк представляет умеренное крыло в «Киевском Патриархате». Играет роль и то, что он принял сан там, где сейчас находится, а не является бывшим клириком нашей Церкви, ушедшим в раскол. Хотя мы и не признаем хиротоний УПЦ КП, такой партнер в диалоге нам кажется болем приемлемым, чем запрещенный в служении и лишенный свого сана «священник» или «иерарх». Некоторые обозреватели поспешили назвать эту встречу началом диалога. Но это – не так. Скорее, это преддверие диалога, когда стороны обсуждают, на каких основаних он возможен. Диалог должен вестись от имени всей Полноты Церкви на тех условиях, которые являються приемлемыми для церковного большинства. Как вы знаете, со стороны УПЦ такие условия ранее выдвигались – это прекращение насилия и неучастие в диалоге нынешнего главы «Киевского Патриархата», фигура которого является для большинства верующих УПЦ символом раскола. Хотел бы подчеркнуть, что мы не можем игнорировать проблему раскола Украинского Православия. Автокефальный раскол в Украине поражает своими масштабами. В УПЦ КП и УАПЦ – тысячи приходов, миллионы людей. И мы, канонические православне епископы Украины, не можем с безразличием наблюдать за этой ситуацией. Как Христовы сопастыри, мы должны помнить, что наш удел – проповедовать покаяние не праведникам, а грешникам. Именно этими – пастырскими, а не политическими – мотивами и продиктована наша готовность встретиться с теми, кто отделился от церковной Полноты. Не нужно видеть в этой встрече выражение какого-то «заговора», попытку «договориться» с раскольниками, игнорируя позицию Полноты нашей Церкви. Для нас важно показать, что наша Церковь открыта для тех, кто от нее отделился, что мы готовы прощать и покрывать немощи отделившихся братской любовью.
(Церковная православная газета №7(209), апрель 2008)
