«…Необходимо, чтобы каждый наш верный умел различать Католическую Церковь среди других по главному знамению единства, по которому верным легче всего познавать правдивую Церковь. Характер вселенской Церкви яснее выражается в том признаке, что в Церкви есть одна власть, власть всемирная, власть римских архиереев, и без этой всенародной власти, без учительского, непогрешимого руководства невозможно и немыслимо церковное единство между христианами…»

Посланіе Пастирське Андрея Шептицького…до духовенства Галицькоі Провінціі

(«Зближаютъся часи…»),

26 ноября 1907 г.

В последнее время все громче начали звучать заявления о получении структурой УГКЦ статуса «патриархата» от Римской курии. В глазах униатов эта акция имеет стратегических формат, поскольку позволит вести диалог о новой унии XXI столетия. Лица, которые стояли за получением томоса для украинских раскольников, в большинстве своем греко-католики, и им прекрасно известны настроения в среде УГКЦ: так называемую ПЦУ просто хотят подобрать под себя.

Тот хаос, который сегодня господствует в организации Киевского патриархата и ПЦУ прекрасно этому способствует.В июле 2019 года должна состояться встреча епископата УГКЦ с папой Франциском, на которой должны детально согласовать стратегию развития Ватикана в Украине. Попытки получения «патриархата» УГКЦ были не первыми (о чем мы публиковали материалы «Идея создания «Киевского патриархата» в лоне раскольнических структур и этапы его формирования», потому данный анализ позволяет более детально изучить мотивы, попытки и реальную картину политики УГКЦ на геополитической карте мира, в которой Украина занимает едва ли не первое место.

Продолжая «эпоху Шептицкого»

Работая в быстро сменяющихся политических условиях над новой стратегией распространения унии на восток, Андрей Шептицкий, тем не менее, старался не афишировать свои патриаршие амбиции. И если в своей официальной переписке с Ватиканом касательно миссии «на восток» владыка Андрей избегал говорить о своем потенциальном патриаршестве, то с политическими партнерами он иногда был более открытым.

Так, например, в письме к эрцгерцогу Вильгельму Габсбургу (представитель провластной ветви монархии в Австро-Венгерской империи) глава греко-католиков Галиции, имея информацию о Всеукраинском Православном Церковном Соборе 1918 года, писал: «Я узнал, что часть главного Собора украинской Церкви, который должен собраться 21 июня, имеет намерение дать мне достоинство украинского патриарха. Это выступление было бы, с одной стороны, выражением протеста против избрания Антония (митрополита Антония Храповицкого, – авт.) митрополитом Киевским, а с другой стороны, подтвердило бы этим конкретным способом автокефалию украинской Церкви».

Шептицкий отмечал, что принял бы такое избрание на патриаршество не иначе как «абсолютным, свободным, подавляющим большинством, которое в то же время имело бы каноническую силу по правилам Восточной Церкви».

К тому же униатский митрополит подчеркивал, что «нечего и говорить, что такое избрание равнозначно принятию унии. Рим должен подтвердить избрание. Пока что полномочий, которые я получил от папы Пия ХI, могло бы быть достаточно. Естественно, на это должен был бы попросить согласия Его Величества (Карла І Габсбурга, последний император Австро-Венгрии, – авт.)».

Тем не менее, несмотря на готовность униатского митрополита вступить в альянс со сторонниками автокефалии православной Церкви в Украине, никакого развития проект избрания Шептицкого патриархом украинских автокефалистов не получил.

В дальнейшем Шептицкий неоднократно возвращался к мысли о необходимости пропаганды унии в России. В частности, митрополит Андрей опять вознамерился развернуть миссионерскую деятельность униатов в восточных областях Украины после того, как, в соответствии с пактом Молотова-Риббентропа, советские войска в сентябре 1939 года вступили в Галицию и западно-украинские земли вошли в состав Украинской Советской Социалистической Республики. На новых территориях был установлен коммунистический режим, однако, что касается религиозной сферы, то он непосредственно имел свои особенности: атеистическая политика советской власти имела более мягкие формы в сравнении с теми жесткими гонениями на Православную Церковь, что были развернуты в других областях Советского Союза.

На Западной Украине были ликвидированы католические монастыри, семинарии, издательства. Однако ни епархиально-приходская структура Униатской Церкви, ни ее клир не были затронуты новым режимом и сохранились практически в полной целостности. Так, на территории Львовской митрополичьей епархии продолжали действовать все 1267 греко-католических парафий, которые существовали до 1939 года. Не был арестован ни один епископ Униатской Церкви.

В контексте административного расширения униатского прозелитизма 9 октября 1939 года митрополит Андрей, без согласования с Ватиканом, созвал во Львове синод Греко-Католической Церкви, на котором обговаривались вопросы касательно реорганизации ее структуры в СССР. Синод принял решение создать на территории Советского Союза четыре греко-католических экзархата. Во главе так называемого «Экзархата Великой Украины» был поставлен ближайший помощник Шептицкого Иосиф Слепой. Брат митрополита Климентий Шептицкий стал «Экзархом Великой России и Сибири». Епископ Николай Чарнецкий стал «Экзархом Волыни, Полесья и занятых советскими войсками районов Холмщины и Подляшья». Несколько позже «Белорусский экзархат» возглавил иезуит Антоний Неменцевич.

Так, воплощая в жизнь стратегию расширения униатизма, в феврале 1940 года Шептицкий объявил конкурс на избрание приходских священников в Киеве, Одессе, Виннице, Харькове и Полтаве, а 17 того же года издал специальное распоряжение о работе униатского духовенства на востоке страны.

Продолжая задуманные планы по распространению униатства в восточных областях Советской Украины, Шептицкий провел во Львове в мае 1940 года Архиепархиальный Собор, на котором тема «Объединения Церквей» стала одной из ключевых. Некоторые из положений миссионерских правил, что были приняты на данном соборе, являются довольно актуальными, поскольку демонстрируют политику «прозелитизма»: «…Несоединенных нельзя называть схизматиками, ибо это слово их обижает. Практика Апостольского Престола такова, что никогда ни Восточная Конгрегация, ни Св. Отец не употребляют это слово…И нашему народу и несоединенным надо дать ясное понятие о том, что такое православная вера. Надо им напоминать, что и католическая Церковь себя называет православной и это слово находится даже в каноне Службы Божией латинского обряда (ортодокса фидес), это слово употребляют неоднократно и Святые Отцы с давних времен. В нашем обряде это слово употребляют в нескольких случаях в Службе Божией и при других богослужениях, а Св. Конгрегация Пропаганды запрещает нам это слово опускать или заменять на другое, равнозначное…».

Собор также требовал от униатских миссионеров «при совершении церковных обрядов не подавать повода для соблазна ни равнодушным и неточным их исполнением, ни дополнениями, взятыми из латинского обряда…».

Однако в самый пик миссионерской активности Шептицкого неожиданно поступило распоряжение папы Пия XII об «аннулировании особых полномочий», которые были предоставлены митрополиту Андрею понтификами Пием Х, Бенедиктом XVи Пием ХІ. Это сообщение было получено Шептицким 26 сентября 1940 года. Скорее всего, решение папы было продиктовано его неудовольствием от чрезвычайно самостоятельной деятельности митрополита Андрея, которая могла навредить дипломатическим связям Ватикана касательно политики с СССР и Германией. Конечно, такая повестка дня «связывала руки» как Шептицкому, так и экзархам.

Потому в письме к секретарю Восточной Конгрегации кардиналу Эжену Тиссерану экзархи приводят свою аргументацию касательно продолжения своей деятельности, несмотря на решение официального Ватикана: «Сейчас создание экзархатов является наилучшим способом для того, чтобы подготовить и начать униатскую акцию в Советской России. Ибо после отставки экзархов и оставления пустого места для Святой Столицы, кажется, не будет другого надежного пути для того, чтобы заново начать униатскую работу. Нет также надежды и на то, что Святая Столица сможет в кратчайшие сроки найти выход из этого трудного положения».

На протяжении продолжительного периода Ватикан никак не реагировал на данное обращение экзархов, очевидно, опасаясь реакции Берлина и Москвы, которые на то время поддерживали близкие и дружеские отношения. Однако все изменилось с началом Второй мировой войны, и, как следствие, политика Третьего рейха с греко-католиками изменилась (См. материал «Греко-католическая церковь в годы Второй мировой войны»). В этом документе решение Шептицкого о создании экзархатов подтверждается папой Пием ХІІ, и указывается непосредственное подчинение новообразованных структур галицкому митрополиту. Более того, владыка Андрей получил звание «делегата Святой Столицы» и, таким образом, снова восстановил амплуа руководителя католической миссии на Востоке.

Годы оккупации Украины немецко-фашистскими захватчиками характеризовались довольно тесным сотрудничеством греко-католиков с Третьим рейхом. Риторика Шептицкого по отношению к новой власти «фюрера» была чрезвычайно теплой и лояльной (см. статью «Как униатство переписывает историю Украины»).

Однако годы войны не мешали владыке Андрею воплощать в жизнь идею «Киевского патриархата». В письме к архиепископу Холмскому и Подляшскому Илариону (Огиенко) от 21 октября 1941 года Шептицкий писал: «Вашему Преосвященству всем сердцем желаю, чтобы Вы на Холмщине, а может, и на всей Украине, сели на митрополичьем престоле в Киеве. Все мы надеемся, что этот престол будет патриархами, а может, и Вселенской Церковью и Вселенским Собором возведен в достоинство патриархата».

Одновременно Шептицкий четко заявлял о необходимости присоединения Киевского патриархата к Католической Церкви. Имея в виду потенциальное воссоединение греко-католиков и православных в Киевском патриархате, митрополит Андрей в мае 1942 года писал: «Говоря об этом соединении, старался я так представить дело, чтобы было ясно, что не только мы, греко-католики, не имеем никакой воли старшинствовать и главенствовать над нашими братьями, но, напротив, мы готовы даже с ущербом для себя подчиниться им, так что полное соединение двух украинских вероисповеданий выглядело бы так, что скорее пришлось бы говорить о подчинении греко-католиков власти киевского патриарха. Очевидно, что перед таким присоединением мы ставим условие, чтобы будущий киевский патриарх принял Вселенскую веру, то есть православие первых Вселенских Соборов дополнил решениями Вселенских Соборов от Х в. до новейших времен».

1 ноября 1944 года митрополита Андрея Шептицкого не стало. Но это не изменило стремления греко-католиков создать свой «Киевский патриархат», который пока что живет только в стратегических планах униатов.

СЕРГІЙ НАЗАРЧУК