«Победоносную немецкую армию приветствуем как освободительницу от врага. Установленной власти отдаем должное послушание»
(Митрополит Андрей Шептицкий «Пастырское письмо» от 1 июля 1941)
В годы Второй Мировой Войны каждая из сторон конфликта преследовала собственные цели. Обидно, что сегодня история искажается. Вернее, пишут ее под определенный политический проект. Но ценность этой науки не в том, как ее подают для всей общественности, а в исследовании всех деталей и объективной оценке событий.
В период Второй Мировой Войны греко-католическая церковь предстала в весьма неоднозначной позиции относительно действующего строя. Поддержка Адольфа Гитлера, хвалебные песни в адрес новых завоевателей – все это вызывает откровенное недоумение. Все бы ничего, если бы подобные дифирамбы параллельно не пелись советскому атеистическому режиму.
Под властью большевиков
В период с 1939 по 1941 год к митрополиту Андрея Шептицкого и возглавляемой им УГКЦ советская власть не проявляла никакого любопытства. Из 1267 униатских приходов, ни один не был закрыт. Глава униатов находился во Львове и беспрепятственно занимался своими делами. 9 октября 1939 года без ведома Рима митрополит Андрей созвал во Львове синод иерархии ГКЦ на территории Советского Союза. Решением синода предполагалось образовать на территории СССР четыре экзархата, предстоятели которых должны были подчиняться Львовскому митрополиту.
Священник Иосиф Слепой был назначен экзархом Великой Украины, иезуит из Дубно Антоний Неменцевич – экзархом Белоруссии, игумен студитов Климентий Шептицкий возглавил экзархат в составе России, Финляндии и Сибири, а Николай Чарнецкий был поставлен во главе Волынского экзархата. План этот осуществлялся с целью прозелитизма на территории Советского Союза, где униатство было необычным явлением.
В письме римского понтифика Пия XII Шептицкий озвучивает довольно искусственный ультиматум ради большей популярности униатства: «Прошу Ваше Святейшество благословить меня на смерть за веру и единство церкви. Через мою смерть церковь не только ничего не потеряет, но, наоборот, выиграет. Так нужно, чтобы кто-то стал жертвой оккупации».
7 апреля 1940 года Шептицкий пишет: «Я коммунизм никогда не называл и не называю нашим врагом или врагом церкви… Я собираюсь обратиться к правительству СССР, чтобы оно позволило мне и десяти духовным лицам ведения работы … за восточной границей нашего края».