Информационно-просветительский отдел УПЦ публикует интервью главы Отдела внешних церковных связей митрополита Луганского и Алчевского Митрофана о неправдивости заявлений представителя Константинополя, связанных с решениями Священного Синода УПЦ, в которых речь шла о «нелогичности и несостоятельности» критики Украинской Православной Церкви и ее Предстоятеля, что широко тиражируется в СМИ.

– Владыка, последние решения Священного Синода УПЦ вызвали бурную реакцию у разных сторон. В частности, вчера иерарх Константинопольского Патриархата архиепископ Иов (Геча) заявил, что УПЦ не имеет права «выгонять» экзархов Константинополя из Украины, поскольку в «межцерковных отношениях УПЦ МП не является самостоятельной единицей в ведении диалога, не ведет переписку, в которой принимает участие исключительно РПЦ». Как бы вы прокомментировали такие заявления представителя Константинополя?

– Это неправда, потому что мы ведем прямую переписку с Константинопольским Патриархатом, доказательством чего являются многие взаимные письма, которые сейчас лежат в архивах как у нас в Киеве, так и в Константинополе. И владыка Иов не может этого не знать, поэтому мне странно слышать такие его утверждения. Кроме того, в согласии с каноническим правом, любой епископ не может на территории другой епархии без разрешения местного епископа совершать какие-либо действия. То есть касательно нашей ситуации это значит, что епископ города Константинополя, то есть Стамбула, которым является Патриарх Варфоломей, не может совершать каких-либо действий на территории Киева и Украины без разрешения канонического епископа Киева, которым является Митрополит Онуфрий и который никакого разрешения на приезд «экзархов» не давал. Я не сомневаюсь, что если бы, гипотетически, наш Синод назначил своих экзархов в Турцию без согласования с Патриархом Варфоломеем, то реакция последнего была бы идентичной нашей. Поэтому, как видим, двойные стандарты.

Также хотел бы опровергнуть тезис владыки Иова, что 10 лет назад, а именно в 2008 году, Константинопольский Патриарх приезжал в Киев будто бы без приглашения УПЦ и это не вызвало никакого сопротивления со стороны нашей Церкви. Это также неправда. Приглашение от нашей Церкви тогда было. Позволю себе напомнить слова из комментария на эту тему тогдашнего главы Отдела внешних церковных связей УПЦ архимандрита Кирилла (Говоруна), который рассказывал, что «Вселенский Патриарх Варфоломей приезжает в Украину по двойному приглашению – от Церкви и от государства. При этом церковное приглашение для него имеет основной приоритет, поскольку он мог бы приехать в Украину без приглашения со стороны Президента, но без церковного приглашения такой приезд был бы невозможным. Печально, что сегодня Константинопольский Патриархат ведет себя абсолютно иначе.

Таким образом, этими заявлениями представители Константинопольского Патриархата демонстрируют свою непоследовательность. То им кажется, что УПЦ недостаточно самостоятельна, то теперь они говорят, что наша Церковь не имеет права самостоятельно защищать свою каноническую территорию.

Я бы очень посоветовал Фанару остановиться, а его представителям не разжигать огонь в СМИ и не компрометировать Церковь своими действиями и словами. Не будет с их стороны антиканонических, недружественных и односторонних действий касательно нас, не будет и с нашей стороны такой резкой реакции.

– Однако в публичном пространстве появились утверждения о том, что будто бы Поместные Православные Церкви вообще и Константинопольский Патриархат в частности епископов и священников УПЦ признают, но саму структуру как отдельную Церковь не признают. То есть считают УПЦ не самостоятельной, не отдельной Церковью, а лишь группой епархий РПЦ в Украине?

– К кому же тогда приезжают Главы Поместных Церквей в Киев – к Украинской Православной Церкви или просто к группе епископов и священников? Или, другими словами, к «общности епархий РПЦ в Украине»? Нет, они постоянно приезжают и общаются с нами именно как с УПЦ, о чем свидетельствует и официальная переписка, где Предстоятели Поместных Церквей обращаются к Блаженнейшему именно как к Предстоятелю Украинской Православной Церкви, а почти все называют Предстоятеля титулом «Ваше Блаженство».

Константинопольский Патриархат, действительно, употребляет касательно Блаженнейшего титул, который можно перевести как «Ваше Высокопреосвященство». Однако он это делает не потому, что считает УПЦ группой епархий в Украине, а потому, что титул «Блаженнейший» используется Константинополем исключительно для обращения к Предстоятелям Автокефальных Церквей.

Ко всем другим архиереям, в частности, и к главам автономных Церквей, Константинополь официально обращается «Ваше Высокопреосвященство». Поскольку УПЦ автокефальной Церковью не является, то это обращение Константинополя к главе УПЦ является логичным и ничего странного или обидного здесь нет. Поэтому не нужно из этого делать искусственных и неправильных выводов. Для большинства православного мира это не есть проблема, иначе Предстоятели и делегации Поместных Церквей не приезжали бы столько раз именно на разные праздники УПЦ. И сам Константинополь до сих пор почему-то не видел проблемы, а теперь неожиданно «прозрел».

– Да, но критики Церкви утверждают, что в Православии есть две формы независимости – автономия и автокефалия. А поскольку УПЦ еще не является автокефальной, но и формально не называется автономной, а лишь самоуправляемой с правами широкой автономии, то для Константинопольского Патриархата это ничего не значит и именно поэтому он считает УПЦ группой епархий РПЦ в Украине.

– Это не так, потому что Константинополь признает авторитет решений Критского собора 2016 года, где был принят документ «Автономия и способ ее провозглашения». В документе сказано, что статус автономии является внутренним делом отдельной Поместной Православной Церкви (в отличие от автокефалии, которая является общеправославным делом и требует согласования со всеми Поместными Церквями). Также, в случае провозглашения автономной Церкви, сама автокефальная Церковь определяет объем прав и меру самоуправления своей части, которой она предоставляет автономию. В частности, в документе сказано, что «при применении этого института в церковной практике сформировались разные степени зависимости автономной Церкви от той автокефальной Церкви, к которой она относится». Таким образом, четко сказано, что исторически в церковной практике сложились разные формы автономии, разные формы зависимости автономной Церкви от автокефальной.

УПЦ, в соответствии с Грамотой, является «самоуправляемой Церковью с правами широкой автономии». Да, она не называется автономной, но «самоуправляемая» Церковь – это тоже форма автономии. Я соглашусь, что это название является определенным образом необычным, но напомню, что Критский собор определил, что «в функционировании института автономии существуют разные формы его применения в церковной практике». Тем более, что этот статус был дан УПЦ в 1990 году, то есть задолго до Крита. То есть сначала был дан статус, а потом появился документ. Другими словами, если бы сегодня поставили вопрос о предоставлении автономии УПЦ, то она предоставлялась бы согласно общеправославно утвержденному порядку.

Как пример, хотел бы напомнить, что и в лоне Константинопольского Патриархата есть также Церкви с не совсем полноценным автономным статусом. Есть автономная Финская Церковь, но есть еще и Критская Православная Церковь, которая, в согласии с утвержденным Константинопольским Патриархом уставом (статья1), «составляется из Священной Архиепископии и Священных Митрополий Крита, является полуавтономной, которая имеет свою каноническую зависимость от Вселенского Патриархата».

То есть, согласно логике критиков нашей Церкви, самому Константинополю можно предъявить, что, мол, Критская Православная Церковь есть не Церковь, а лишь группа епархий Константинопольского Патриархата на Крите. И это при том, что если полноценно автономная Финская Церковь имеет 21 парафию, то полуавтономная Критская Церковь – в разы больше парафий. Только в Синоде у них 9 архиереев.

– Но ведь критики УПЦ утверждают, что «права широкой автономии» с точки зрения канонического права – это нонсенс. Такого понятия нет ни в одном нормативном документе канонического права. С точки зрения таких документов права автономии, даже очень расширенные, без самой автономии приравнены к статусу обычной епархии?

– А о каких нормативных документах речь? В том-то и дело, что до Критского собора не было никаких нормативных документов, которые бы регулировали процедуру предоставления автономии. Именно поэтому этот вопрос и был вынесен на Всеправославный собор на Крите. Все Церкви договорились взаимно признавать автономные Церкви в лоне каждой Церкви, а меру и полноту прав такой автономии определяет сама Поместная Церковь, как говорится в самом документе. Поэтому Константинпооль, особенно после Критского собора, который он сам и сзывал и на котором был принят документ об автономии, уже не может не признавать какую-либо автономную Церковь в какой-либо Церкви. Иначе и полуавтономная Критская Церковь с такой точки зрения тоже является нонсенсом.

Вообще, Церковь в истории сама определяет форму бытия своих местных частей, то есть епархий. Могут быть разные формы, не только автокефальное или автономное устройство, но и другие: «полуавтономный», «самоуправляемый» и т. п. Ведь патриаршее устройство в Церкви установилось в IV, и автокефальное устройство в нынешнем его понимании возникло лишь в XIX столетии. Поэтому, если перефразировать известные слова из Евангелия о значении субботы для человека (Мк. 2:27), следует и тут сказать, что не Церковь должна существовать для статуса, а статус должен отвечать и удовлетворять потребности Церкви. А статусы и формы существования Церкви в разных исторических условиях могут быть разными.

– На Синаксисе в Стамбуле звучали обвинения как в неканоничности УПЦ КП, главу которой Патриарх Варфоломей назвал «патриархом» в кавычках, а также было скрытое обвинение в неканоничности УПЦ, Предстоятель которой не поминает Патриарха Константинопольского, как это было обусловлено грамотой 1686 года.

– Насколько мне известно, то этот документ не предвидит своей отмены вследствие нарушения каких-то условий. Там было еще условие писать имя Киевского митрополита на пергаменте: то если теперь не пишут на пергаменте, то он и не митрополит вследствие нарушения условия? Это во-первых.

А во-вторых, это ошибочное стремление Константинополя приравнять реальную каноническую аномалию (то есть раскол, которым является «УПЦ КП») к искусственно выдуманной, которой и в самом Константинополе не видели целых 300 лет, когда даже в Киеве не было никаких признаков автономии при российских императорах, а теперь, когда самоуправление реально есть, – внезапно увидели. Кстати, в этом смысле парадоксально, что в УПЦ, которая будто бы не имеет никакой автономии, есть такая структура, как Отдел внешних церковных связей, который я возглавляю. Если бы мы были совокупностью епархий РПЦ в Украине, а не полноценной Церковью, то и ОВЦС не было бы, а все контакты и общение с другими Церквями и шире со всем внешним миром мы имели бы через Москву. Но это не так. Мы сами проводим полноценную внешнюю деятельность.

Я соглашусь с тем, что статус УПЦ можно усовершенствовать. Но я категорически не соглашусь, что УПЦ не является Церковью как структурой, а лишь группой епархий РПЦ в Украине. Это логика, которую мы слышали от раскольников из Киевского патриархата, и очень жаль, что эта ошибочная логика проникает в «умы» иерархов канонических Церквей, в этом случае из Константинопольского Патриархата.