Указ № 362

20 ноября 1920 года Патриарх Тихон вместе со Священным Синодом и Высшим Церковным Советом приняли указ под номером 362, который вводил в Русской Православной Церкви принцип децентрализации во время «особых политических катаклизмов». Пункт № 2 декларировал: «…В случае, если епархия, вследствие передвижения фронта, изменения государственной границы и т. п. окажется вне всякого общения с Высшим Церковным управлением или само Высшее Церковное управление во главе со Святейшим Патриархом прекратит свою деятельность, епархиальный архиерей немедленно входит в сношение с архиереями соседних епархий на предмет организации высшей инстанции церковной власти для нескольких епархий, находящихся в одинаковых условиях (в виде ли Временного Высшего Церковного Правительства или митрополичьего округа или еще иначе)…». Все решения, принятые епархиями в «автономном положении», должны быть представлены для утверждения центральной власти Русской Православной Церкви, как возникнет реальная возможность.

Что касается РПЦЗ, то данный указ уже давно эффективно действовал, базируясь на принципе автономии на территории Юга России, которую контролировала Добровольческая армия. Епископат РПЦЗ рассматривал данный указ как такой, что позволяет официальное самоуправление. Связь с Русской Церковью поддерживалась, но без прямого подчинения Ее административному центру, что контролировался большевиками. Соответственно, первый параграф «Положения о Русской Зарубежной Церкви» декларировал: «Русская Православная Церковь заграницей есть неразрывная часть Поместной Российской Православной Церкви, временно самоуправляющейся на соборных началах до упразднения в России безбожной власти, в соответствии с Постановлением Св. Патриарха, Св. Синода и Высшего Церковного Совета Российской Церкви от 7/20 ноября 1920 г. за N 362».

Архиерейский Собор РПЦЗ 1943 года не признал каноническим избрание митрополита Сергия (Страгородского) Патриархом, поскольку лишь те епископы, которые находились с ним в общении, участвовали в открытом голосовании. Такое решение усложняло признание Московского Патриархата в качестве высшей церковной власти, о которой шла речь в указе № 362. Однако, в любом случае, технический, канонический аспект данного решения не имел значения для большинства российских беженцев, поскольку они из политических, практических, да и психологических соображений не могли окормляться «Советской Церковью», как они Ее именовали.

То, что РПЦЗ старалась максимально ответственно руководствоваться данным указом, видно из решения начать диалог с Русской Церковью, хотя и не сразу после падения «безбожной власти». В ноябре 2001 года на международной конференции по новейшей истории Русской Церкви в Венгрии ученые из Московского Патриархата и РПЦЗ пришли к общему выводу: «Церковно-правовое наследие неразделенной Русской Церкви (в частности, Указ № 362 от 7/20 ноября 1929 г.) возвращает нас к общим истокам восприятия соборности в Православной Российской Церкви. В перспективе это позволяет надеяться на соборное преодоление многолетней разобщенности».

Катакомбная церковь

В 1970 году Православная Церковь Америки получила автокефалию от Русской Православной Церкви. В ответ на это Архиерейский Собор РПЦЗ 14 сентября 1971 года принял резолюцию, из которой становится известно, что РПЦЗ находится в общении с так называемой Катакомбной церковью, но не с Московской Патриархией: «Свободная часть Русской Церкви, находящаяся за рубежом СССР, душей и сердцем с исповедниками веры, которых в антирелигиозных руководствах называют «истинными православными христианами», а в общежитии именуют нередко «Катакомбной церковью», ибо им приходится скрываться от гражданской власти подобно тому, как в первые века христианства скрывались верующие в катакомбах».

РПЦЗ считала так называемую Катакомбную церковь – иерархов, клириков и мирян, которые отказались поминать митрополита Сергия (Страгородского), – своей духовной сестрой. В реальности большинство епископов, которые прервали церковное общение с митрополитом Сергием, включая митрополита Кирилла Казанского, были замучены во время гонений 1930 годов.

Отсутствие канонически поставленных архиереев в Катакомбной церкви заставило некоторых ее членов обратиться к РПЦЗ. В 1977 году РПЦЗ приняла в свой клир 14 человек, которые именовали себя клириками катакомбного епископа Антония (Галинско-Михайловского).

Что касается реалий того времени, то известен факт, что епископы РПЦЗ практически не владели реальной церковной ситуацией в СССР. Эта неосведомленность привела к реальным цифрам: выяснилось, что вся Катакомбная церковь насчитывает не более нескольких сотен человек. Единственная епархия, которая существовала в России, была без внешних признаков апостольской преемственности, так как вела свое происхождение от Серафима (Поздеева), который выдавал себя за епископа. Единственным епископом Катакомбной церкви в России, что действительно вышел от канонических архиереев, был Лазарь (Журбенко).

Много критиков, сопоставляя враждебную риторику, которая, конечно, имела место быть между РПЦЗ и РПЦ, не замечают одного важного момента: РПЦЗ документально засвидетельствовала, что Русская Православная Церковь не лишена благодати. Из письма архиепископа Антония Женевского к отцу Дмитрию Дудко (май 1979 года) мы узнаем, что РПЦЗ никогда соборно не высказывалась об РПЦ как о сообществе верующих, лишенных благодати Божьей в Таинствах: «Часть Русской Церкви, свободная за границей своей родины, никогда не считала официально признанную в СССР Московскую Патриархию безблагодатной, чему несомненным свидетельством является то, что наши епископы принимали и принимают священнослужителей Московской Патриархии в сущем сане. В нашем отношении к Московской Патриархии мы руководствовались последнее время мнением всеми уважаемого и почитаемого у нас покойного архиепископа Иоанна [свят. Шанхайский и Сан-Францисский, Максимович, +1966 г.], который говорил, что официальная церковь в СССР, конечно, благодатна, хотя стоящие во главе ее архиереи ведут себя недопустимым образом. Вот этих архиереев и служащих с ними за границей мы и старались избегать, старались не иметь с ними контактов… Α с другой стороны, представители Катакомбной церкви в России обвиняют нас в том, что мы не хотим признать Московскую Патриархию безблагодатной».

Внутренние взаимоотношения

Известно, что прихожанам Московского Патриархата позволялось принимать Святые Таинства в храмах РПЦЗ за территорией России, и наоборот. Из послания Архиерейского Собора РПЦЗ 1988 года можно сделать вывод, что насчет понимания церковной жизни в СССР имели место и довольно «взвешенные оценки» в адрес Московского Патриархата: «Русская Церковь сегодня – это, прежде всего, необъятное море верующих нашей страны, скорбящих и гонимых Христа ради и правды Его, пастырей, ушедших в катакомбы своих сердец, отцов и матерей, молитвами спасающих чад своих от безбожия и неверия, детей-исповедников, всех в немощи сильных, которых недостоин современный мир».

Внутренние конфликты РПЦЗ и конфронтация с Московским Патриархатом способствовала решению Архиерейского Собора РПЦЗ 1994 начать диалог с РПЦ: «Сознавая свою ответственность перед Богом и людьми, мы, свободные от всякого постороннего вмешательства архиереи Русской Церкви, полагаем, что пришло время искать живого общения со всеми частями Единой Русской Православной Церкви, разрозненными в силу исторических обстоятельств». Архиерейский Собор РПЦЗ в 2000 году обратил внимание духовенства Церкви на положительные процессы, что состоялись в Московском Патриархате: прославление новомучеников, принятие базового документа «Основ социальной концепции», что регулировал взаимоотношения Церкви и государства.

Вообще, если проанализировать, с самого начала своего самостоятельного существования епископат РПЦЗ старался действовать корректно по отношению к своим собратьям на родине. В 1922 году, когда Патриарх Тихон был арестован: не было ясно, будет ли он вообще освобожден, – часть епископов РПЦЗ высказала мнение, чтобы Ее Архиерейский Синод временно взял на себя функции высшей церковной власти Русской Церкви. Отвечая на такое предложение, Архиерейский Собор 1923 года постановил, что «он обязан представлять свободную Русскую Церковь в рассеянии, но «ни отдельное лицо, ни Собор Иерархов этих епархий (за пределами России) не представляют собою власти, которой принадлежали бы права, коими во всей полноте обладает Всероссийская Церковь в лице ее законной иерархии».

2007 год примирил эти две части Единой Церкви. С одной стороны, РПЦЗ согласилась с тем, что, несмотря на канонические компромиссы прошлого, РПЦ является для них Матерью-Церковью. С другой стороны – достигнут консенсус в среде Русской Церкви, что миссия РПЦЗ в советский период была оправдана для пастырского служения. Однако достигнута главная цель – «Восстановление канонического общения послужит, Богу содействующу, укреплению единства Церкви Христовой и делу ее свидетельства в современном мире, способствуя исполнению воли Господней о том, «чтобы и рассеянных чад Божиих собрать воедино» (Ин. 11, 52)».