С начала периода независимости Украины конфронтация между униатами и православными выражалась в достаточно бурных дискуссиях, а иногда возникали и прямые физические угрозы со стороны радикально настроенных греко-католиков. В 2006 году, когда Русская Православная Церковь отмечала годовщину Львовского собора 1946 года, иерархи двух Церквей обменялись письмами-аргументами в контексте данной темы. Публикуем письмо главы Отдела внешних церковных связей РПЦ владыки Кирилла, ныне – Патриарха Московского и всея Руси.

Московский Патриархат

Священный Синод Русской Православной Церкви

Отдел внешних церковных связей

Его Высокопреосвященству

Кардиналу Любомиру Гузару

Ваше Высокопреосвященство!

Ознакомившись с обращением Синода греко-католических епископов Украины в адрес Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II по случаю 60-летия Львовского церковного собора, воссоединившего с Православием часть галицких греко-католиков, считаю своим долгом высказать ряд принципиальных замечаний.

Безусловно, точки зрения наших Церквей на события 60-летней давности являются во многом противоположными. Это дополнительно усугубляется тем, что во всех греко-католических заявлениях Львовский собор 1946 года демонстративно именуется «псевдособором», что оставляет весьма мало пространства для спокойной и объективной дискуссии. На наш взгляд, сама постановка перед православной стороной вопроса о каноничности и благодатности Львовского собора не совсем конструктивна, ибо мы, в свою очередь, можем с полным правом выражать сомнение в каноничности и благодатности Брестского собора 1596 года.

По нашему глубокому убеждению, инициаторами Львовского собора были члены греко-католической общины, которые, получив возможность вернуться в лоно Православия, не преминули ею воспользоваться. Русская Православная Церковь не могла не принять возвратившихся к Ней чад, бывших долгое время «на стране далече» (Лк. 15, 13). В истории это был далеко не первый случай воссоединения униатов с Православной Церковью. Так, в XIX веке имело место столь же массовое возращение к вере своих отцов греко-католиков Белоруссии, предпринятое по инициативе Иосифа (Семашко).

Многие жители Западной Украины, перешедшие в унию, также никогда не оставляли попыток вернуться в Православие, хотя эти попытки постоянно пресекались. Одним из наиболее ярких примеров в XX веке было массовое возвращение в Православную Церковь жителей Закарпатья. При этом характерно, что изначально русины вошли в юрисдикцию Сербской, а не Русской Православной Церкви. Еще одним примером может служить движение по возвращению в Православие лемков, имевшее место в конце 20-х годов XX века, насильственно подавленное и закончившее закрытием православных храмов.

Таким образом, вся история Галиции, Закарпатья, Буковины и Волыни в первой половине XX века свидетельствует о возрождении здесь православного самосознания, несмотря на репрессии против тех, кто решался покинуть Греко-Католическую Церковь и вернуться в Православную. Поэтому, когда после окончания Великой Отечественной войны не оказалось политической силы, которая препятствовала бы возвращению в Православие, состоялся Львовский собор, по сути исполнивший чаяния многих поколений Западной Украины, которые из-за гонений и постоянного давления со стороны властей долгие годы не могли вернуться к отеческой вере.

Для тех, кто участвовал в Львовском соборе, именно Православие, а не греко-католичество, в наибольшей степени символизировало страдания и даже мученичество за веру. Они знали это из истории своего народа – ведь после печально известной унии 1596 года Православие было непрестанно гонимым, страдающим и выживающим, – а также по тому, каким гонениям подвергалась Православная Церковь в Советском Союзе. Участники Собора не избирали себе легкого пути, не пытались выжить: они знали, что их по-прежнему ожидают гонения – если не от своих единоплеменников, то от новой власти. Тем не менее, они воспользовались историческим шансом вернуться к вере своих отцов.

Вы пишете о тяжких условиях тоталитарного режима, в которых готовился и проводился Львовский собор, из-за чего предлагаете теперь отречься от его результатов. Действительно, против Греко-Католической Церкви в Галиции после вхождения туда советских войск начались репрессии, которые официально объяснялись тем, что многие греко-католические иерархи и священнослужители запятнали себя коллаборационизмом с оккупационными немецкими властями.

Мы не можем оправдывать гонений, развязанных советской властью против греко-католиков, чем бы эти гонения ни объяснялись, потому, что этого не позволяет наша христианская совесть, и потому, что сами мы пережили еще большие гонения. Поэтому абсурдными выглядят попытки возложить даже часть ответственности за гонения против греко-католиков на Русскую Православную Церковь и призывать Ее к какому-либо «покаянию» за то, чего она не совершала.

В годы после Львовского собора Русская Православная Церковь не преследовала греко-католиков в Галиции, а развивала здесь пастырскую работу. Несмотря на стесненные условия, в которых Церковь жила в советское время, тысячи священнослужителей – выходцев из этого региона – получили богословское образование в духовных школах Московского Патриархата. В надлежащем порядке поддерживались храмы. Большое внимание уделялось тому, чтобы народ Божий имел возможность получать благодатное укрепление, приобщаясь к Таинствам Церкви. Важно отметить, что после долгого периода господства атеизма религиозность местного населения не снизилась. И в этом мы видим плоды заботы пастырей нашей Церкви о сохранении веры и благочестия в народе.

Вполне согласен с тем, что «в период сталинской диктатуры в СССР не существовало свободного волеизъявления любой этнической, культурной или религиозной группы». Однако фактор несвободы Церкви имел место не только в условиях коммунистической диктатуры, но и в определенные периоды истории, например, Польши, Австро-Венгрии или гитлеровской Германии. С самого начала насильственного насаждения унии в конце XVI века православные испытывали постоянные гонения и притеснения со стороны властей Польши и Австро-Венгрии, в состав которых в разное время входили земли Западной Украины. Эти гонения не прекращались и в XX веке, который ознаменовался целым рядом страшных трагедий. Здесь необходимо упомянуть и Мармарош-Сигетские процессы, в результате которых пострадало множество карпатороссов, решившихся вернуться в Православие; это и массовые гонения на православных в Галиции и на Буковине в период Первой мировой войны, завершившиеся уничтожением тысяч православных клириков и мирян в австрийских концентрационных лагерях Терезын и Талергоф. Неоспоримым историческим фактом остается то, что зачастую эти гонения инспирировались или молчаливо поддерживались греко-католическими иерархами и клириками. В годы нацистской оккупации известны факты прямого сотрудничества Греко-Католической Церкви с гитлеровскими властями. Готова ли теперь она, выражаясь словами Вашего письма, «испытав свою совесть, высказать сожаление и покаяние за акты греховного покорения тоталитарному режиму, которые травмировали саму природу Церкви»?

В конце 80-х годов, после визита М.С. Горбачева в Ватикан и встречи с Его Святейшеством Папой Иоанном Павлом II, советское государство вновь предоставило Украинской Греко-Католической Церкви право легального существования. Многие греко-католики, получавшие до этого духовное окормление в православных приходах, смогли вернуться к своей традиции. Однако значительная часть населения запада Украины все же не «возвратилась» в унию, но продолжила отожествлять себя с Православием, даже входя в неканонические образования. Об этом свидетельствует соотношение числа греко-католических и православных приходов в Галиции. Даже сегодня во Львовской области на 1500 униатских приходов приходится более 860 православных по вероисповеданию, хотя большая их часть по хорошо известным Вам причинам принадлежит к неканоническим юрисдикциям.

И это при том, что на оставшихся верными Православию вновь, как и в начале XX века, начало оказываться давление, включая прямые гонения со стороны приверженцев греко-католичества. В связи с этим вряд ли возможно утверждать, что в конце 1980-х произошел «массовый и добровольный возврат священников и мирян, прежде всего Галиции, в лоно Украинской Греко-Католической Церкви».

На Западной Украине этот процесс в конце 80-х – 90-х годах не был естественным и мирным. Несмотря на упомянутые Вами миролюбивые заявления кардинала Любачивского, уния вернулась на Украину волной насилия. После сладких речей о прощении, примирении и любви последовал разгром трех православных епархий на Западной Украине. Православное духовенство и верующих силой изгоняли из храмов и лишали церковного имущества. Все это происходило при полной поддержке местных властей, которые всячески способствовали восстановлению унии, а зачастую принудительно насаждали ее в православных областях. Достаточно упомянуть о таких вопиющих фактах, как ультимативное требование Стрыйского городского совета народных депутатов Львовской области передать все церковное имущество православных общин Львовской епархии, а также ключей от храмов и сейфов в распоряжение греко-католических общин. При непосредственной поддержке антиправославно настроенных местных властей греко-католики получили в свое распоряжение большую часть храмов.

Захват храмов сопровождался насилием по отношению к православному духовенству. Священнику Нестеровского района Я. Дебери угрожали смертью и силой отняли ключи от храма (2). Был жестоко избит священник Василий Стадник и председатель церковного совета в с. Делятин Надворненского района Иван Пендрак (3). В феврале 1990 года члены Украинской Греко-Католической Церкви на протяжении трех часов угрожали священнику М. Лучнину и его семье в их собственной квартире (4). В знак протеста в декабре 1989 года против неоднократных угроз группой греко-католиков в свой адрес архиепископ Ивано-Франковский и Коломыйский Макарий вынужден был объявить голодовку (5). К сожалению, перечень документально подтвержденных случаев подобных угроз и насилия в отношении православного духовенства и верующих можно без труда продолжить. Росту напряженности в отношениях между православными и униатами в немалой степени способствовала позиция иерархов Украинской Греко-Католической Церкви. Некоторые из них публично заявляли, что Православию нет места в Западной Украине.

К сожалению, и сегодня отношения между православными и греко-католиками на Украине далеки от братских. Например, во Львовской области искусственно организуются общины греко-католиков, которые добиваются права поочередного права совершения богослужений в немногих оставшихся православных храмах, постепенно вытесняя оттуда православных верующих (6).

До сих пор в этих областях православные не имеют возможности вести полноценную церковную жизнь, строить новые храмы взамен отобранных греко-католиками. В частности, тяжелое положение сохраняется во Львове, где, несмотря на многочисленные обращения в различные инстанции, православная община до сих пор не может получить участок земли для строительства нового храма, который смог бы вместить всех молящихся (7).

Соглашусь с Вами в том, что достичь примирения можно лишь «на пути признания исторических несправедливостей и ошибок, искреннего раскаяния и взаимного прощения». Но для этого необходимо осмыслить всю богатую трагическими событиями историю существования унии: с 1596 года и до сего дня. Без этого невозможна правильная оценка Львовского собора 1946 года. Необходимо также существенное улучшение нынешнего дискриминационного положения верующих нашей Церкви на Западной Украине. Здесь у Греко-Католической Церкви есть возможность продемонстрировать свою любовь «не словом или языком, но делом и истиною» (1 Ин. 3, 18).

Полагаю, что на этой основе будет возможна дальнейшая дискуссия об исторических оценках событий 1946 года и путях к примирению между нашими Церквами.

С уважением, 

Председатель Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата

Митрополит Смоленский и Калининградский

________________________________________

(1) Согласно данным Министерства культуры Украины на 2015 год, во Львовской области действовало 947 православных общин (УПЦ МП – 72, УПЦ КП – 489, УАПЦ – 386) и 1534 – УГКЦ; в Ивано-Франковской области 481 православный приход (УПЦ МП – 37, УПЦ КП – 298, УАПЦ – 146) и 668 греко-католических приходов; в Тернопольской области действовало 671 православный приход (УПЦ МП – 118, УПЦ КП – 340, УАПЦ – 213) и 800 приходов УГКЦ.

(2) Вероятно, говорится об о. Ярославе Дебере, который был священником в селе Зиболки на Жовковщине. По свидетельствам очевидцев, община села решила перейти в УГКЦ и не была против, чтобы он остался священником. Однако в тот момент он отказался от перехода. Через неделю после этого разговора, в следующее воскресенье о. Дебера не приехал служить Литургию в село и больше там не появлялся. Целая община Зиболок без конфликтов стала греко-католической. Параллельной православной общины в селе нет. Сам о. Ярослав Дебера вернулся на служение в село Бакивцы на Жидачевщине (где он был священником ранее, на протяжении 1979–1987 годов). В Бакивцах он уже служил как греко-католический священник и числится членом «десятки» в регистрационных документах (за 1991 год) греко-католической общины села. В 2002 году вышел на эмеритуру и получил грамоту от греко-католического епископа Стрыйского Юлиана (Гбура) как «почетный священник с. Бакивцы».

(3) В 1990 году в Делятине не было священника с таким именем и фамилией (о. Василий Стадник). В приходе Рождества Богородицы в Делятине служили священники Иван Пукич и Петр Гладун, не местные. В свою очередь, Иван ПендОрак, о котором упоминается в документе, был старшим братом в делятинском приходе. Переход общин в УГКЦ происходил на основании общего голосования (о чем есть соответствующие документы) и без силового противостояния. Небольшая группа лиц, среди них Иван ПендОрак, оставили общину и в 1991 году зарегистрировали приход УАПЦ свв. Петра и Павла (на сегодня действует как община УПЦ КП), которая начала полноценную церковную жизнь только в октябре 1996 года. В начале 2016 года в Делятине, согласно данным Министерства культуры Украины, действовали три православные общины: две УПЦ КП и одна УАПЦ. Что касается упомянутого в документе о. Василия Стадника, то, вероятно, говорится о священнике, который в 80-х годах служил в с. Делева, на Тлумаччине, а сегодня является деканом Тлумачского УАПЦ (г. Тлумач). Отношения о. Стадника и греко-католических священников добрососедские. Например, недавно о. Василий принял участие в конференции, посвященной наследию митрополита Андрея Шептицкого, организованной Коломыйско-Черновицкой епархией УГКЦ, при участии священников УГКЦ и УАПЦ проводятся совместные крестные ходы и пр. Тут теперь действуют приходы УПЦ КП и УГКЦ.  В 1991 году община УАПЦ получила в пользование деревянный Введенский храм (построенный в 1853 году), который в 2007 году передала Угорницкому монастырю УАПЦ. В 90-х годах в селе межконфессионального конфликта не было, однако в 2000-х годах тут разгорелся конфликт между общинами УАПЦ и УГКЦ относительно права собственности на построенный общими силами храм, в котором они должны были совершать поочередные богослужения. Состоянием на 2016 год каждая община имеет собственное культовое здание. В 2011 году община УАПЦ официально перешла в УПЦ КП.

(4) Отсутствие точных данных об этом священнике делает невозможным выяснение обстоятельств этого случая и его достоверность.

(5) Епископ Макарий (Свистун) был освобожден от управления Ивано-Франковской епархией Московского Патриархата 19 марта 1990 года и продолжил свое служение на высоких постах в УПЦ МП. Умер в 2007 году в сане митрополита Винницкого и Брацлавского. По свидетельству епископа Николая (Гроха), одного из его преемников (на протяжении 1990–1992 гг. на кафедре сменились четыре архиерея: Феодосий (Дикун) 20 марта 1990 – 29 сентября 1991, Агафангел (Саввин) 7 августа – 7 сентября 1991, Иларион (Шукало) 29 сентября 1991 – 22 января 1992, Онуфрий (Березовский) 23 января – 7 апреля 1992), греко-католическая епархия приобрела для епархиального управления и архиерея Ивано-Франковского и Коломыйского Московского Патриархата дом для обустройства канцелярии. В Ивано-Франковске епархия построила кафедральный собор Рождества Христова. Во втором кафедральном городе – Коломые, в центральной части города, епархия построила Свято-Успенский собор с прихрамовыми строениями и женским монастырем.

(6) Как и в случае с обвинениями относительно о. Лучнина, отсутствие точных данных касательно таких случаев делает невозможным выяснение их обстоятельств и достоверности.

(7) Обвинения со стороны РПЦ касательно того, что местная епархия не может получить участок для строительства нового кафедрального собора звучат довольно часто. Однако стоит отметить, что в 1990 году, после возвращения собора святого Юра греко-католикам, общине УПЦ МП был передан костел святого Николая в центральной части города. Он был выбран из нескольких предложенных городской властью Львова храмов самим епископом и обустроен как кафедральный собор епархии Московского Патриархата. После перехода епископа Андрея (Горака) в УПЦ КП в 1992 году храм попал под эту юрисдикцию.