В свое время Кирилл Говорун — архимандрит УПЦ, взгляды которого меняются по ветру — активно защищал и отстаивал интересы РПЦ и канонического православия.

Сегодня его взгляды изменились, чем активно пользуются украинские СМИ для разжигания религиозной розни в стране, где ежедневных проблем и так хватает.

Предлагаем Вам ознакомиться с интервью архимандрита, которое у него брал тогда еще журналист Виктор Еленский, а ныне — скандальный нардеп, на законодательном уровне борется с УПЦ.

 «Новый Патриарх против «политического православия», — архимандрит Кирилл Говорун»

(Интервью архимандрита Кирилла (Говоруна) интернет-изданию «Украинская неделя»)

Чекан Елена

Еленский Виктор

— Отец, это правда, что вам дали монашеское имя в честь Патриарха, тогда еще митрополита Кирилла?

— Да, это правда. При постриге в монашество это имя мне дал митрополит Владимир. Наверное, потому, что долгое время митрополит Кирилл был моим наставником и учителем, он меня и рукополагал в диаконы и священники.

— Известно, что митрополит Кирилл отличался демократизмом, даже либерализмом – вспомним хотя бы, что еще во времена Горбачева он был едва ли не единственным, кто говорил о праве униатов иметь свою церковь на территории СССР … Изменился ли он как человек, ставит ли новый сан его в жесткие рамки?

— Патриаршество – это совсем другой уровень ответственности, который налагает свой отпечаток на человека. Патриарх Кирилл уже никогда не будет митрополитом Кириллом, которым мы его знали, но многое останется. Он и сам во время последнего разговора со мной недели три назад в предвыборный период сказал, что следит за тем, чтобы ему не измениться, чтобы остаться тем человеком, которым был. Он создал вокруг себя в Москве, в Отделе внешних церковных связей некий островок свободы, где весьма комфортно и свободно чувствуют себя молодые образованные люди. Он очень ценит молодежь, для него важны знание языков, светское образование. Он и сам очень молодым пришел к высокому церковному служению. Возможно, поэтому всегда делает ставку на молодых и образованных.

— Какие, по вашему мнению, могут произойти изменения в достаточно неопределенном статусе автономии УПЦ Московского патриархата?

— Патриарх Кирилл станет гарантом стабильности нашей церкви, гарантом того, что не будет внутренних возмущений, связанных с вопросами изменения статуса, преодоления расколов. Думаю, он будет полностью поддерживать нашего предстоятеля. Вы, наверное, знаете, что в УПЦ продолжается оживленная и открытая дискуссия относительно статуса церкви. Есть силы, которые говорят, что его нужно свести к статусу экзархата, а есть такие, которые считают, что нам нужна радикальная автокефалия. Позиция предстоятеля нашей церкви заключается в том, что мы должны пойти средним путем. Он не раз подчеркивал, что тот статус, который мы имеем, сей час является оптимальным для нашего развития. Патриарх Кирилл в этом вопросе будет ориентироваться на позицию Блаженнейшего Митрополита Владимира и поддерживать его политику. В то же время он абсолютно положительно настроен на диалог со всеми, кто находится за пределами канонической церкви …

— Когда говорит человек такого ранга, как патриарх, то в ее речи каждый слышит то, что хочет услышать. Например, одни вычитали, что главной темой в интронизационной речи было подтверждение статуса, а другие, что он жестко настроен на защиту нерушимости границ Святой Руси …

— Мне кажется, что дословно это прозвучало как защита рубежей. А речь шла вот о чем. Известная в Украине проблема создания по крайней мере двух параллельных юрисдикций как пути решения вопроса единства украинского православия. Действительно, это один из возможных вариантов выхода, потому что какая-то часть приходов идет к общению с Вселенским православием. Но есть и обратная сторона этой модели, что будет означать эскалацию конфликтов между двумя каноническими юрисдикциями, которые могут перерасти в глобальное противостояние между двумя частями православного мира. Поэтому мы считаем, что эта модель является не просто неэффективной и утопической, но и вредной, так как содержит в себе угрозу единству украинского общества, украинского государства. Поэтому я думаю, что Патриарх Кирилл имел в виду прежде всего невозможность такой модели как в Украине, так и на территории других стран, где традиционно присутствует церковь Московского патриархата. Например, несколько приходов в маленькой Эстонии, перешли под омофор Вселенского Патриарха, привели к усилению напряженности в отношениях между Московским и Вселенским патриархатом. Создание параллельных юрисдикций – это не выход.

— С какими церквами – сегодня или в древности – можно сравнить статус УПЦ Московского патриархата?

— Этот статус уникален, аналогов пока нет. Что касается истории … Вообще со статусами церквей происходят довольно интересные вещи. Представление об автокефалии, или автономии, или любой особый статус церквей очень быстро эволюционирует с течением времени. Еще 30-40 лет назад мы имели совсем другое представление о том, что значит автокефалия или автономия, чем теперь. Особенно если взглянуть на давнюю историю. Изначально существовали фактически только автокефальные церкви. Каждая епархия, каждая диецезия, по сути, были автокефалиями. Затем они начали объединяться и характер отношений между этими административно-церковными структурами отражал реалии политического администрирования, например, Римской, или Османской, или Российской империи. То есть говорить об аналогах статуса УПЦ в древности не совсем корректно … Сейчас мы должны руководствоваться реальными правами и возможностями, которые имеем. По этому критерию Украинская церковь во многом превосходит и в правах, и в независимости автокефальные церкви. Идея автокефалии слишком политизирована. Стоят люди с плакатиками «Автокефалия – это дорога в ад», что автокефалия – это нечто деструктивное. Но это же нонсенс! Получается, что все нынешние автокефальные церкви – это что-то демоническое, неправильное. Это же отвержение самой сущности церкви!

— Отличается ли существенно православие в Украине от православия в России?

— Многообразие православ’я есть и в самой Украине. Возьмите Буковину, Галичину, Крым, Донбасс: традиция остается такой же, но ее прочтение разное. Оно разное и с греками, между прочим, внутри грецкого православия оно тоже неодинаковое …

— А в России?

— В России так же. Условно говоря, есть питерское и московское православие, и они очень разные. В рамках единой традиции и канонов. Это когда люди делают акценты на разных вещах. Такое многообразие есть и между, условно говоря, украинским и русским православием. У нас больше разнообразия. Я не хочу обидеть русское православие, но украинское болем жизнелюбивое, искреннее, хотя у нас больше, так сказать, предрассудков. А с точки зрения социологии проявляется еще и разница между так называемым сельским и урбанистическим православием.

Очень интересно, что произошло в Греции. В 1970-е годы православие в городах практически сошло на нет – люди приезжали из сел, и признаком городской жизни было не ходить в церковь, вести светский образ житття.

Православие сохранялось в селах.

А в 1980-х годах произошел возврат городов к церковной традиции и одновременно началась секуляризация села. Сейчас в Афинах около тысячи церквей, и все они заполнены по воскресеньям. Но это уже не сельское православие, а осмысленное, разумное, интеллектуальное. У нас также есть урбанизированное православие, например, в Киеве, но оно отличается от того, что в Донецке или Симферополе.

— Ни для кого не секрет, что Московский патриархат тесно связан с Кремлем. УПЦ не раз становилась в поддержку политики России в отношении Украины. Можно вспомнить хотя бы крестные ходы по Киеву с хоругвями и плакатами «Ющенко – могильщик православия» во время Оранжевой революции. Это была открытая поддержка вмешательства России во внутренние дела суверенного государства. Тогда УПЦ МП четко ставила интересы России выше интересов Украины. Извините, но это было похоже на пятую колонну. Что теперь?

— Да, то, о чем вы говорите, было. Есть и сейчас. На Грушевского или Банковой ходят с плакатами «НАТО прочь!», хоругвями и портретами Николая II. Не удивлюсь, если появятся портреты Ивана Грозного. Поэтому вы спрашиваете, насколько это связано с Кремлем и есть мы пятой колонной. Думаю, и то, и другое – это стереотипы. Когда я работал в Москве, то имел возможность видеть, насколько сложные, полные противоречий отношения Православной Церкви и Кремля. Симфония – это некий идеал, но ее не было и во времена Византии, это утопия. Нет ее и в современной России. Достаточно вспомнить огромные усилия, которые прилагала церковь к внедрению преподавания Закона Божьего в школах и которые закончились ничем. Сопротивление было на высшем уровне. Еще пример: в Основах социальной доктрины Русской православной церкви (автором которой фактически был тогда митрополит Кирилл) было прописано право верующих на протесты, если государство делает что-то вопреки церковному сознанию. Фактически это была легализация политического бунта. После этого репутация митрополита Кирилла у власть имущих России резко ухудшилась. Думаю, избрание митрополита Кирилла патриархом очень хорошо для Украины, потому что он сможет защитить нашу церковь от определенных политических сил, которые используют церковный фактор для проведения своих интересов здесь, в Украине. Хочу подчеркнуть, что наша церковь в декабре 2007 года на Архиерейском соборе осудила так называемое политическое православие, а Священный Синод отмежевался от деятельности так называемого Союза православных братств Украины, что и осуществляет эту политическую деятельность.

— И до сих пор православия в Украине (кстати, как и в России) имеет преимущественно декоративный, формальный характер. Выполнять обряды стало модным, но это не имеет ничего общего ни с верой, ни с Богом. Работа с населением желает лучшего. Планируются ли открытия воскресных школ, церковноприходских училищ, работа в больницах, детских домах, домах престарелых? Также есть проблема с образованностью некоторых священников УПЦ …

— Я согласен с вами. К сожалению, Русь до сих пор является крещенной, но не просвещенной. Украина в этом смысле – прямая наследница Киевской Руси. У нас очень много не прихожан, а захожан – людей, которые очень поверхностно относятся к церковной жизни. Для многих это мода, желание быть не хуже других. Относительно приходских школ, то они есть почти в каждом приходе, действуют воскресные школы …

— Вас удовлетворяет преподавание в них?

— Всегда можно сделать лучше. Есть у нас и свои социальные программы. Например, в Черновицкой области есть священник, который начал семейный детский дом, где воспитывают 150 детей, и это не единичный случай. Мы заботимся и о домах престарелых, и ВИЧ-инфицированных, и наркоманах. И делаем это за свой счет, еще и налоги платим. Проблема с необразованными священниками есть и очень нас беспокоит. Она возникла, когда начали массово открываться приходы, а людей не хватало. Поэтому сейчас речь идет о радикальном реформировании духовного образования, о том, что людей, которые приняли крещение ради того, «чтобы ребенок не болел», нужно просвещать, учить. Именно на это настроен новый Патриарх. Он в этом смысле является Патриархом-миссионером. Хотя УПЦ живет своей жизнью, но, думаю, определенные изменения в духовном образовании будут и у нас.

— Будут ли изменения в отношениях с греко-католиками?

— Не знаю. В Украине есть конкуренция между православными и греко-католиками, есть реальный момент выхода греко-католиков за пределы территорий, на которых они исторически находились. Нас это беспокоит. А пока идет строительство кафедрального собора символически в Киеве, на левом берегу Днепра. В этих вопросах нужно быть очень деликатными и им, и нам.

— Но здесь срабатывает статус столицы.

— Да, в этом есть смысл. Но, по моему мнению, это был недружественный шаг. Как и вопрос о греко-католическом патриархате. Против и Ватикан, и лично Папа Римский – как нынешний Бенедикт XVI, так и в свое время Иоанн Павел II, а дело все равно продвигается …