1. Главная
  2. /
  3. История
  4. /
  5. «Раскаяние митрополита Антония (Масендыча)» (Часть 1)

«Раскаяние митрополита Антония (Масендыча)» (Часть 1)

Один из участников так называемого объединительного Собора 1992 Антоний Масендич является весомой фигурой в истории «Киевского патриархата». Его обширное интервью 1994-го года изданию «Независимость» открывает некоторые неизвестные обстоятельства в контексте создания этой религиозной структуры.

«Раскаяние митрополита Антония (Масендыча)»

Владыка, вы один из отцов-основателей УПЦ-КП. Вокруг объединения церкви, которое до сих пор многие, в том числе и Генпрокуратура Украины, считают незаконным, ходит много нелицеприятных слухов… 
— Не буду скрывать: мой уход в свое время из Русской Православной Церкви был продиктован патриотическими стремлениями. Передачи радиостанций «Свобода» и «Голос Америки» подвигали меня к тому, чтобы я уехал в Украину. Вы знаете мою деятельность того периода. Я пришел к Боднарчуку, тогда митрополиту Иоанну (УАПЦ). Конечно, у меня было желание, чтобы Православная Церковь в Украине стала независимой. У Боднарчука меня убедили, что епископские хиротонии его организации – канонические (по этому поводу я обращался к митрополиту Андрею и теперешнему филаретовскому епископу Даниилу). Придя в УАПЦ, я понимал, что нашей церкви придется побыть в изоляции, но не сомневался: со временем Московский Патриархат даст автокефалию УПЦ, и в Украине будет единая Православная Церковь в союзе с Русской и другими Поместными Церквами мирового православия. Кто же мог предполагать, что я стану врагом тем каноническим священникам, с которыми служил десять лет, а они моими врагами? Это впоследствии стало моей постоянной болью. 

Благодаря патриарху Мстиславу мне удалось очень высоко подняться по иерархической лестнице в УАПЦ. Кстати, я не собирался ехать в Киев, но патриарх сам меня сюда направил.

Вы стали вторым человеком в УАПЦ и, по сути, руководили этой церковью в Украине? 

— Да. Я полагал, что смогу использовать свое высокое положение, дабы сблизиться с законной Православной Церковью и искать пути, коими УАПЦ приобретет канонический статус. И все шло к тому. Но на пути стоял митрополит Филарет. Он тогда был предстоятелем УПЦ, и вы знаете его резкие высказывания против автокефалии.

Я находился с визитом в Харькове, когда поступило сообщение, что Филарет подал в отставку. Это, конечно, было радостным событием, я позвонил в Совет по делам религий и спросил: пора уже поздравлять митрополита Владимира (Сабодана)? Предполагалось, что именно он, обладающий большим авторитетом в Православии, возглавит Украинскую Церковь. Однако мне сказали: пока воздержитесь.

Тем временем Филарет, дав обещание уйти в отставку, по возвращении в Киев резко измени свой курс. Вдобавок до меня стали доходить слухи, что епископ нашей церкви Владимир (Романюк) стал появляться у Филарета. Романюк говорил мне, что обсуждал с Филаретом вопросы сближения позиций наших церквей. Однако об объединении с Филаретом речи не шло, поскольку я знал его, еще будучи клириком РПЦ, членом Поместного Собора, избравшего Патриарха Русской Православной Церкви – Алексия II, и никаких иллюзий в отношении Филарета не имел. 

Однако события стали стремительно развиваться. УАПЦ как раз готовилась праздновать вторую годовщину собора, избравшего патриарха Мстислава. Патриарх, благословив его проведение, не смог прибыть. На соборе мне были даны полномочия (из-за отсутствия патриарха) принимать решения по своему усмотрению после телефонных консультаций с Мстиславом. Затем неожиданно мне позвонила референт Филарета и передала просьбу о встрече. Я приехал. Филарет был в страшном испуге, поскольку священники УПЦ уже приходили принимать резиденцию предстоятеля УПЦ на Пушкинской (этому тогда воспрепятствовали УНСО и милиция – В. А.). Я сказал Филарету: «Если вы не уйдете, вас накажут, лишат сана». Он отмахнулся: они не посмеют этого сделать – поскольку якобы за ним стоят церковь и многие архиеpеи. Затем Киев торжественно встречал нового Предстоятеля УПЦ Владимира (Сабодана). Первая его служба была в Киево-Печерской Лавре, и я, конечно, пошел на всенощную. Но какой-то монах узнал меня и набросился: «Ты раскольник, и нечего тебе здесь делать». Меня это очень задело… После службы я заехал во Владимирский собор. Он был закрыт (филаретовцы боялись, что верующие отдадут его законной церкви – УПЦ. – В. А), но служба шла. Меня встретили, на удивление, радостно. А тут еще филаретовский епископ Спиридон объявил: вот, мол, москали все захватили, а посему у нас будет объединение с автокефальной церковью, которая пришла нам на помощь. Я ничего не понял. Знал, что УНСО встало на защиту Филарета, но не понимал, причем здесь УАПЦ. Спиридон сообщил, что уже назначен объединительный собор, и мы будем вместе. Я сказал: «Владыко, о чем вообще идет речь, о каком объединении? Я митрополит, управляющий делами УАПЦ, и ничего не знаю». Спиридон ответил, что Владимир (Романюк) уже обо всем с Филаретом договорился. Но кто такой Романюк? Он всего лишь викарный епископ и не имеет права ни с кем договариваться. Вечером ко мне на Трехсвятительскую опять приехaл Спиридон, уговаривал встретиться с Филаретом. Я сдался на просьбы… 

Филарет был взволнован. Я посочувствовал: дескать, жалко расставаться с деньгами, зданием Экзархата, Владимирским собором. А он сразу к делу: «Если перечислю на ваши счета деньги Украинской Православной Церкви, где гарантия, что вы у меня их не заберете?» (по некоторым сведениям – 4 миллиарда руб. – В. А.).

Разумеется, я всю ночь не спал, пытался связаться с патриархом Мстиславом, чтобы узнать, как себя вести и что делать? Но ни в канцелярию, ни домой дозвониться не смог. Утром, представив, каковы могут быть последствия этой акции, я уехал из города, решив ничего без патриарха не предпринимать. Однако уклониться уже не удалось. Ко мне в кабинет на Трехсвятительскую явилась делегация: Павлычко, Червоний, Поровский, Скорик, Тернопольский и т. д. Они сразу объявили: вам дано задание созвать объединительный собор УАПЦ. Вы знаете, какие события происходят– надо действовать немедленно. Я упорствовал: мол, не имею права этого делать. «Вы обязаны, это распоряжение Президента Украины», – был ответ.

Вы хотите сказать, что инициатором аферы по спасению Филарета и присвоенных им пожертвований украинского Православия был Леонид Кравчук? 

— У меня как раз на этот счет очень большие сомнения. Они, видимо, просто использовали его имя. Ведь знали, что я не подниму трубку и не позвоню: Леонид Макарович, правда ли? Конечно, депутаты утверждали, что все высшие чиновники, выступающие против Филарета, будут смещены со своих должностей. Действительно, вскоре «пали» Колесник (его место занял филаретовец Зинченко), Пилипенко (год спустя эта участь постигла и опротестовавшего объединительный собор Генерального прокурора Шишкина— В. А.). Кроме того, депутаты обещали, что Президент отдаст нам Софию Киевскую и все остальное, если мы примем Филарета. Конечно, Кравчука и Филарета связывает 30-летняя совместная работа на идеологическом поприще, говорят, что у них и дачи по соседству (я, впрочем, никогда не удостаивался чести быть в их компании и участвовать в их доверительных разговорах). И все-таки не думаю, что у Президента однозначное отношение к УПЦ-КП. На объединение я согласился еще и потому, что депутаты заверяли: Филарет пробудет в руководстве лишь три-четыре месяца, затем его «уберут на покой». Ведь объединиться с лишенным сана и изобличенным в прессе даже собственными детьми – это позор. Сам Филарет говорил, что не будет претендовать на власть в церкви, а значит, перед нами открывались возможности переговоров и объединения с канонической Православной Церковью Украины. 
Вас не удивило, что среди депутатов-искусителей половина греко-католики? Какое они имеют отношение к Православию? Почему они, скажем, не добиваются объединения своей церкви с римо-католической и независимости от Римского патриархата? 

— Меня это, конечно, насторожило. Я заявил, что должен посоветоваться с патриархом Мстиславом (ведь он не переносит Филарета). Однако Павлычко отрезал, что это вообще не моя забота: мол, из резиденции Президента проще созвониться с патриархом и все уладить. Что мне оставалось делать? Я обещал депутатам сообщить все епископам и посоветоваться. Нет, настаивали они. Сейчас же идем к Филарету согласовывать условия объединения и так далее. Пришлось поехать. Pазговор у Филарета свелся к одному: все в опасности. Митрополит Владимир (Сабодан) собирает в Лавре собор, после которого все имущество перейдет к УПЦ. А потому мы обязаны опередить их. Я удивился: «Ведь осталось три дня. Кто же за это время успеет подготовить собор?» – «Созывайте немедленно на четверг, а в пятницу уже совместное богослужение в Софии– таков был ответ. 

Ночью я опять пытался связаться с патриархом и даже отправил ему факс, но ответа не было. Затем созвонился с владыкой Андреем Ивано-Франковским (руководителем крупнейшей епархии УАПЦ). Рассказал, что нам обещают Софию и прочее, просил совета. Если бы Андрей не поддержал, то я бы не рискнул созвать архиереев. Но он сказал, что патриарх за океаном, а нам, видимо, надо прислушаться к тому, что говорят депутаты. Я обзвонил епископов, вызвал немедленно в Киев. Однако о цели не сообщил. 
Они съехались в четверг утром (за исключением Петра Львовского – он болел – и Василия Тернопольского). Прибыли и депутаты: кроме уже знакомой компании, пришел Зинченко, а также Виктор Бурлаков из Руха, который сейчас возглавляет что-то в СБУ (генерал, начальник управления «Т», затем зампред Службы безопасности Украины — В.А.). Я проинформировал епископов, но тут вдруг поднимается Андрей Ивано-Франковский и без обиняков заявляет, что ни на какое объединение не пойдет. На «бунтовщика», конечно, сразу набросились Лариса Скорик, Романюк: ты, мол, предатель, «зрадник», агент Москвы и т. д. Но угрозы не подействовали: трое епископов – Андрей, Антоний (Фиалко) и Николай (Грох) – тут же покинули собор. Болевшего Петра Львовского представлял Владимир Ярема. Он пошел на собор, хотя очень скандалил с Червонием. Если бы не давление депутатов (а они тогда еще были в авторитете), ни я, ни епископы на объединение ни за что не пошли бы. К тому же Филарет утверждал, что его поддержат епископы УПЦ. Но из двадцати архиереев так никто за Филаретом и не пошел. 

На второй день собора мы должны были служить в Софии. И Филарет вдруг заявил: я с епископами УАПЦ служить не могу. Это с теми, кто принял его и спас! Тогда мне пришлось пригрозить, что не только уйду, но и сообщу, кто он есть на самом деле – обыкновенный монах. Кстати, вы знаете, Филарет до сих пор не вышел из юрисдикции Московской Патриархии. Это, я думаю, какая-то очередная его хитрость, и за этим что-то кроется. 

Тогда депутаты нажали уже на Филарета. Тот хорохорился: дескать, будет звонить Президенту, но все же согласился служить сначала молебен, а затем и литургию. Вот так и проходило пресловутое объединение. Оно, разумеется, не было легитимным. Если смотреть строго по уставу и канонам, наш собор был незаконным. Не к объединению привел он, а к еще большему расколу. И виной тому – Филарет и депутаты. Если бы не они, мы бы давно нашли общий язык и с Митрополитом Владимиром (Сабоданом), и с мировым Православием. Я всегда с большим уважением относился и к УАПЦ, и к Владимиру Яреме (нынешнему патриарху УАПЦ Димитрию – В. А.). Православные потеряли бы все храмы в Западной Украине, если бы не УАПЦ, благодаря которой Православие сохранилось на той земле.

Продолжение следует…

Предыдущая запись
Митрополит Александр (Драбинко) пожаловался на отсутствие поддержки со стороны СМИ и действующей власти
Следующая запись
Радикалы Тернополя никак не угомонятся

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Заполните поле
Заполните поле
Пожалуйста, введите корректный адрес email.

Последнее